|
Беседу вел Владимир МОХОВ. |
На вопросы «Красной звезды» отвечает начальник 4-го управления (обеспечения участия военных прокуроров в рассмотрении дел в судах) Главной военной прокуратуры генерал-майор юстиции Игорь ШАБОЛТАНОВ.
- Игорь Александрович, одним из основных направлений деятельности прокуратуры, в том числе и военной, является поддержание гособвинения при рассмотрении судами уголовных дел. Можно начать со статистики: сколько раз в этом году военные прокуроры участвовали в таких делах?
- Чтобы было понятно, каков объем работы только по этому направлению, скажу, что в 2009 году с участием государственных обвинителей судами первой инстанции рассмотрено свыше 10 тысяч уголовных дел. Уже за 8 месяцев текущего года нами поддержано государственное обвинение по уголовным делам в отношении более 6,3 тысячи лиц.
- Насколько я знаю, работа военного прокурора в суде на этом не заканчивается?
- В обязанность прокурора в соответствии с требованиями закона входит обжалование в кассационном порядке каждого незаконного и необоснованного приговора. Мы также вправе ходатайствовать о его пересмотре судом надзорной инстанции.
- И как часто приходится применять это право?
- В подавляющем большинстве случаев военные суды выносят законные и обоснованные решения. А потому особой нужды апеллировать к вышестоящим судам у нас нет. Хотя иногда приходится. В этом году по кассационным и надзорным представлениям военных прокуроров претерпели изменения приговоры в отношении 180 лиц.
Здесь я бы выделил такой важный участок работы, как надзорное обжалование необоснованных судебных решений в отношении военнослужащих, осужденных в годы Великой Отечественной войны, особенно в начальный ее период. Нам удалось добиться восстановления законности и справедливости, а значит, вернуть доброе имя около 50 солдат и офицеров, в том числе и высших, которые честно исполняли свой долг, а некоторые ценой жизни доказали, что они настоящие герои.
К примеру, только в этом году по надзорным представлениям заместителя Генпрокурора России - Главного военного прокурора Президиум Верховного суда РФ отменил приговоры, вынесенные в 1941–1942 годах в отношении бывшего командира 42-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Лазаренко, который отвечал за оборону Брестской крепости, а также командующего войсками 43-й армии Резервного фронта генерал-майора Петра Собенникова. Они были тогда признаны виновными в измене и приговорены к лишению воинского звания генерал-майор и высшей мере наказания - расстрелу. Теперь же оба генерала высшим судебным органом страны признаны незаконно осужденными, а уголовные дела в отношении них прекращены в связи с отсутствием в их деяниях состава преступлений.
Кроме того, мы подготовили надзорные представления о пересмотре приговоров в отношении еще двух генералов, которые, по нашему мнению, необоснованно осуждены за поражения наших войск в 1941 году. Решение по ним Верховным судом РФ будет принято в ближайшее время. Надеюсь, оно будет положительным.
- Возвращаясь к нашему времени, отмечу, что страна, как правило, узнает о работе гособвинителей, когда на скамью подсудимых попадает какой-либо крупный военный чиновник. Иными словами, в скольких так называемых «громких» делах участвовали ваши подчиненные?
- Действительно, большая часть уголовных преступлений рассматривается на «земле» - в гарнизонных судах с участием прокурорских работников гарнизонного звена. Но по наиболее сложным и актуальным уголовным делам, получившим широкий резонанс, а также делам в отношении высокопоставленных воинских должностных лиц государственное обвинение поддерживают военные прокуроры нашего 4-го управления ГВП.
С начала года нами в судах поддержано государственное обвинение по девяти достаточно сложным и резонансным делам в отношении 19 лиц. В настоящее время продолжаются судебные разбирательства еще по шести таким делам в отношении 16 лиц. Среди них - дела о мошенничестве и растратах в отношении старших и высших офицеров.
- А можете ли привести пример того, как именно благодаря профессионализму и нестандартному подходу гособвинителю удалось убедить суд в своей правоте и изобличить злоумышленников?
- Пожалуйста. В апреле этого года Московский окружной военный суд вынес обвинительный приговор в отношении помощника главнокомандующего Сухопутными войсками по расквартированию и обустройству - начальника службы расквартирования и обустройства полковника Бориса Сегеды и ведущего инженера жилищного отдела этой службы Галины Челбановой. Напомню - их признали виновными в злоупотреблении должностными полномочиями, получении взятки, а также служебном подлоге, и осудили на 9 и 8 лет лишения свободы соответственно.
Если вкратце, суть дела в следующем: в 2007 году Сегеда при содействии Челбановой оформил фиктивные документы о постановке в очередь на получение жилья предпринимателя Алексея Стрельца, не имевшего на это оснований. Затем распределил этому товарищу две квартиры в Подмосковье. За свои незаконные действия Сегеда и Челбанова получили от него 7 тысяч долларов США. А еще коммерсант построил им два дачных дома и баню.
Так вот, подсудимые и на предварительном следствии, и особенно на процессе активно противодействовали их изобличению. Еще на стадии следствия Челбанова лично удалила из компьютера файлы с подложными документами, изготовленными по ее указанию одним из солдат. Среди них - список распределения жилья о предоставлении двух квартир Стрельцу, доверенности на имя другого лица о получении документов из регистрационной службы об отсутствии у того жилья в Москве, запросы в квартирно-эксплуатационные органы о необеспеченности жильем по линии Минобороны. Причем на этих бумагах стояли оттиски печатей несуществующего управления, которые они должны были давным-давно сдать. Дошли даже до подделки визы главкома Сухопутных войск «Согласен» на письме Сегеды!
Эти-то материалы и уличали подсудимых в том, что именно они - организаторы аферы, напрямую заинтересованные в ее осуществлении.
- И что они придумали?
- Фантазии у Челбановой хватило только на то, чтобы позвонить солдату, который как раз в тот момент был у следователя на допросе. По телефону она запретила свидетелю что-либо говорить об изготовлении подложных документов. Но номер не прошел - парень не захотел брать на себя чужие грехи. Свои показания он не поменял и в суде.
- Кстати, про суд. Вы сказали, что они и там противодействовали?
- Да, в ходе судебного разбирательства Сегеда и Челбанова время от времени выдвигали различные версии своей непричастности. Для их опровержения государственному обвинителю пришлось, по сути, провести новое расследование. При этом истребовались и исследовались многочисленные документы, устанавливались и допрашивались дополнительные свидетели. В результате судебное следствие по делу продлилось свыше пяти месяцев.
Начну с самой первой версии - подсудимые утверждали, что не имели права распределять квартиры. Гособвинитель нашел документы, опровергшие такое заявление. Дальше они попытались оспорить само получение взятки, сказав, что в указанном свидетелем месте никогда не было и не могло быть некоторых перечисленных им предметов. Например, скамеек. Нам удалось опровергнуть и этот довод. Для этого гособвинитель затребовал в дирекции по благоустройству и озеленению план расположения скамеек. В нем было указано, что они в тот период там были. Кроме того, мы обратили внимание суда на показания свидетеля о других предметах, расположение которых точно указывает, где Челбанова получила взятку.
- После этих неудач они перестали себя выгораживать?
- Нет, на этом они не остановились. Следующей стала версия защиты о том, что дома и баня были построены на деньги обвиняемых. Якобы они заранее передали Стрельцу около миллиона рублей и даже предъявили его «расписку» в их получении. На самом же деле этот с позволения сказать «документ» представлял собой клочок бумаги с написанными на нем цифрами. На нем не было ни росписи коммерсанта, ни даты, ничего другого. Грамотно выстроив линию допроса свидетелей, гособвинитель убедил суд в том, что эта версия не соответствует действительности. И расплатиться за построенное подсудимые решили только после того, как в главкомате началась прокурорская проверка.
Тогда защита решила зайти с другой стороны и заявила, что Стрелец не имел финансовой возможности заплатить за стройматериалы и работу. Но и этот довод потерпел крах, поскольку гособвинитель оперативно запросил и представил в суд бухгалтерскую документацию индивидуального предпринимателя. Из нее следовало совершенно обратное - в обороте у коммерсанта были суммы и более крупные, чем потраченные им на строительство.
- Да, такой изворотливости можно позавидовать. Что же они еще придумали?
- Сегеда решил действовать тоньше. Например, придумал и озвучил в суде версию о том, что документы, по которым Стрелец получил квартиры, он не подписывал и письменных распоряжений на этот счет никому не давал. Якобы их за него подписало совсем другое должностное лицо. Для пущей убедительности Сегеда вспомнил, что на всех документах в тот период подписывался только перьевой ручкой с черными чернилами. Вдобавок два свидетеля защиты подтвердили эти доводы, а суду были представлены для обозрения соответствующие документы.
- Наверняка ваш прокурор оказался в сложном положении, можно сказать, тупиковом?..
- Скажем так, в непростом. Для начала гособвинитель дополнительно истребовал по прежнему месту службы Сегеды множество служебных документов и представил их суду. Из них получалось, что Сегеда ставил свои подписи ручкой не только с черными, но и с синими наливными чернилами, а еще и шариковыми ручками с пастой разных цветов.
В результате суд доводы защиты отверг, признав их несостоятельными, и вынес законный и обоснованный приговор. В довершение скажу, что в июле этого года суд кассационной инстанции приговор оставил без изменения, а кассационные жалобы осужденных и их защитников - без удовлетворения. И этот пример не единичный, с таким ответственным подходом мы работаем по всем делам.
- Игорь Александрович, хотелось бы узнать ваше мнение относительно суда присяжных. Споры вокруг этого не утихают до сих пор. А что вы думаете, эти суды оправдывают себя?
- Действительно, в последнее время этому институту уголовного судопроизводства уделяется много внимания. Существуют даже полярные точки зрения: от необходимости полной ликвидации до увеличения перечня преступлений, за совершение которых лицо должно иметь право отвечать перед таким судом. Начиная с 2003 года, военные прокуроры регулярно поддерживают государственное обвинение в судах присяжных. Конечно, по сравнению с нашими коллегами из территориальных прокуратур военные прокуроры участвовали не в таком большом количестве уголовных дел, тем не менее, и нами наработан определенный опыт. К настоящему времени наши прокуроры подержали обвинение по 45 уголовным делам, рассмотренным судами с участием присяжных заседателей. Число лиц, в отношении которых вынесены вердикты, приближается уже к 80. По подавляющему большинству таких дел вынесены обвинительные приговоры.
В то же время присяжными выносились и оправдательные вердикты, однако большинство этих приговоров впоследствии отменено по нашим кассационным представлениям.
Считаю, что институт присяжных заседателей, безусловно, имеет право на существование, но нельзя неоправданно расширять перечень категорий дел, подсудных судам с участием присяжных заседателей. Только в этом случае можно будет утверждать, что вершится правосудие.
- Какие задачи стоят перед военными прокурорами вашего управления в ближайшее время?
- В связи с предстоящим переходом к новым условиям работы по обжалованию судебных решений - введение апелляционной инстанции в уголовном судопроизводстве планируется с января 2013 года, а в гражданском судопроизводстве на год раньше - требования к уровню подготовки прокуроров резко возрастут. И готовиться к этому необходимо уже сейчас. Прежде всего, надо так организовать процесс обучения прокурорских работников, которые непосредственно участвуют в рассмотрении дел в судах, чтобы в него были включены занятия по изучению всех изменений в законодательстве - как тех, которые уже вступили в силу, так и проектов, которые будут приняты в ближайшее время. И конечно же необходимы практические тренажи прокуроров, в ходе которых полученные знания закрепляются у работника наилучшим образом.
|