Июнь 2010 года. Москва. Парк «Сокольники». В пластиковом шатре - шумное застолье. Это встреча ветеранов 94-го отдельного вертолетного полка, приуроченная к 30-летию со дня основания части. Мужчины в возрасте поднимают бокалы за тех, кто уже не с нами... Многие из собравшихся не виделись с десяток лет.
     Вертолетный полк, дислоцировавшийся на Дальнем Востоке в Спасске-Дальнем (Приморский край), был расформирован в 2002 году. Однако многие офицеры до сих пор служат в различных авиагарнизонах, частях и учреждениях. Один из организаторов встречи - подполковник Олег Гидревич - в настоящее время проходит службу на авиапредприятии Москвы. Он начальник группы военных представителей.
     Безусловно, многие офицеры уволились в запас, но память о славных годах службы остается в их сердцах, поэтому ветераны полка завели традицию ежегодно собираться в Москве. На встречу приехали однополчане из различных регионов России и бывшего СССР: с Дальнего Востока, из Сибири, Торжка, Подмосковья, Львова и др.
     Первым командиром 94-го полка был полковник Владимир Андреев. С момента создания полк выполнял боевые задачи в Афганистане, принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также в обеих чеченских кампаниях. Более 1.000 вертолетчиков части удостоены государственных наград. Три офицера стали Героями Российской Федерации.
     В 1994 году 94-й отдельный вертолетный полк в полном составе был передислоцирован на Сахалин. Затем он базировался на аэродромах Леонидово, Новоалександровск, Сокол.
     Ветеран полка бортовой техник Ми-8МТ старший лейтенант запаса Марк Аглямов через год после окончания Кировского военного авиационно-технического училища был направлен в Афганистан. Попав в 1988 году на войну, вспоминает Марк, экипаж вертолета, в состав которого он входил, совершал от трех до пяти боевых вылетов в день. Заниматься доставкой грузов, боеприпасов, эвакуацией раненых приходилось в условиях огневого воздействия афганских моджахедов. «Угроза жизни была каждодневной и настолько реальной, что привыкаешь к этому», - делится воспоминаниями Марк. Однако весь состав вертолетной группировки на авиабазе в Баграме прекрасно понимал, что это их работа, это их жизненный выбор.
     Из Баграма борттехник Аглямов был переведен в Кабул, где встретил столь же замечательных сослуживцев и верных боевых товарищей.
     Служба в Кабуле была связана с частыми обстрелами аэродрома, с диверсионными вылазками душманов. Тогда уже начался постепенный вывод советских войск из Афганистана - напряжение возрастало.
     К столице республики подходили формирования моджахедов, которые не давали спокойно жить нашим вертолетчикам. Марк то и дело вспоминал случаи, когда бандиты устанавливали в непосредственной близости от аэродрома ракетные установки, которые заводили на таймер. Снаряд приводился в действие через несколько часов автоматически. Из-за этого было много обидных небоевых потерь. Если такая адская ракета попадает ночью, предположим, в палатку, где спят военнослужащие, итог представить нетрудно. А ведь такое было, хотя об этом не все любят рассказывать.
     Нередко также случались потери экипажей. Вертолеты возвращались на базу с пробоинами и повреждениями.
     Кабул окружен горами. Практически каждую высоту вблизи столицы занимали наши подразделения. Летчики из состава 94-го отдельного вертолетного полка, как и другие, регулярно подпитывали эти горные позиции боеприпасами, продовольствием, водой. Забирали больных и раненых. Самое опасное для вертолета, рассказывает Марк Аглямов, - это поражение его на взлете с вершины либо при посадке. «Наш экипаж очень часто попадал под шквальный огонь «духов», - вспоминал, вновь переживая минувшее, мой собеседник.
     Марк всегда будет помнить первый боевой вылет. Предстояла посадка в горах. Марк, лежа на полу и осматривая местность в открытую дверь, координировал действия летчика и штурмана. Воздушные горные потоки, действию которых подвергалась винтокрылая машина, мешали завести ее на посадку в нужное место. «Восьмерку» сносило то вправо, то влево. Посадка с первого захода не получилась, и экипаж подвергся серьезной опасности. Машину пришлось увести в распадок. И только после нового набора высоты удалось совершить правильное приземление - поставить Ми-8 сначала на два колеса, а потом уже зафиксироваться на площадке.
     Опасность была еще и в том, что при заходе на площадку все открывают огонь: и наши, и «духи». Свои стрельбой из автоматов прикрывают Ми-8, а моджахеды пытаются сорвать посадку.
     Возможно, ту посадку Марк и не хотел бы никогда больше вспоминать, но это же все было...
     За время командировки в Афганистан в семье Марка родился сын. А на стыке 1980–1990 гг. началось сокращение численности Вооруженных Сил СССР. Марк Аглямов в ходе организационно-штатных мероприятий был уволен в запас. Он об этом, конечно, жалеет и признается, что скорее всего и сейчас бы летал с охотой.
     Летный и технический состав армейской авиации объединяют мужество, отвага и безграничный героизм. В их боевой работе не играют роли различия в званиях, должностях и национальности. В любой ситуации и в любой обстановке властелины винтокрылых машин верны своему долгу.
     Яркий пример тому Герой России генерал-майор Анатолий Сафронов, до недавнего времени занимавший должность начальника кафедры оперативного искусства ВВС Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ.
     Шел 1995 год... Первая чеченская кампания... Командир экипажа Ми-8 подполковник Анатолий Сафронов, подняв вертолет в небо с аэродрома Моздок, с 5 утра разведывал погоду в районе боевых действий. И тут изучение метеоусловий прервал сигнал по радиосвязи. Голос на другом конце взывал командира «восьмерки» о помощи. Требовалась срочная эвакуация детей и медперсонала: на окраине Грозного боевики разрушили роддом...
     Сафронов, не раздумывая, произвел посадку у роддома. Он сам и наши бойцы вынесли на руках 18 младенцев из охваченного пламенем здания. Были спасены две медсестры и выжившие матери. Вернувшись в Моздок, подполковник Сафронов принял на себя весь гнев тогда еще командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Анатолия Квашнина. Командующий не был в курсе ситуации с роддомом, а летать привык только с экипажем Сафронова. Задержка с прилетом выбила его из колеи, нарушила планы. Однако, открыв дверь вертолета, генерал все понял и без объяснений подполковника, остыл мгновенно...
     Это всего лишь эпизод из войсковой
     жизни Героя России генерал-майора Анатолия Сафронова. Начиная с 1994 года, с первой кампании в Чеченской Республике, его четырежды представляли к званию Героя. И только в 2000 году он высокого звания удостоился. А до этого Сафронов стал кавалером четырех боевых орденов: Красной Звезды, еще за Афганистан, двух орденов Мужества и ордена «За военные заслуги».
     ...В 1996 году командир эскадрильи Буденновского вертолетного полка подполковник Анатолий Сафронов в паре с ведомым Ми-8, где командиром экипажа был капитан Олег Драй, решал задачу по доставке боеприпасов, оружия и продовольствия разведгруппе, находящейся в горах Чечни. При заходе на посадку головной вертолет был обстрелян, пули буквально изрешетили обшивку, но, несмотря на это, Сафронов приземлился и после разгрузки принял на борт погибших и раненых. В районе приземления вертолетов Сафронова и Драя все это время шел бой. Сказать, что ситуация напоминала пекло, - значит сказать не все.
     Надо было немедленно уходить на аэродром дислокации, но при взлете ведомый допустил ошибку. Он просто вывернул машину направо на 180 градусов и... исчез. По связи Сафронов выяснил курс ведомого, и в этот момент обе машины начали обстреливать боевики. Ми-8 капитана Драя был поражен ракетой из зенитной установки. Вертолет стал падать, загорелся. Однако экипаж выжил. Летчики успели покинуть машину за мгновение до взрыва.
     Клочок земли, на который решил садиться Сафронов, трудно назвать площадкой. Но более подходящего не было. Надо спасать товарищей. Боевики в свою очередь устремились к терпящему бедствие экипажу. И все-таки командиру эскадрильи удалось тогда втиснуть Ми-8 в какую-то прогалину среди леса. Когда раненые летчики ведомого вертолета оказались на борту, подполковник Сафронов различал уже вдали бородатые лица боевиков. Они, судя по всему, надеялись захватить экипажи в плен. Не вышло.
     В воздухе подполковник Сафронов передал данные о месте встречи с противником нашим артиллеристам. «Уже после возвращения на базу я почувствовал, что все тело буквально колотит, какое-то время не мог подняться со стула, - вспоминает генерал-майор. - Но когда начальник авиации группировки спросил, смогу ли я выполнить еще одну задачу в тот день, ответил без колебаний, что конечно же смогу».
     Тогда, в 1996 году, Сафронов и удостоился своего первого ордена Мужества.
     Во вторую чеченскую кампанию он уже командовал Кореновским вертолетным полком. Полк во главе с полковником Сафроновым за три с лишним года боевых действий в Чеченской Республике не потерял ни одного человека.
     Анатолий Сафронов был участником чуть ли не всех основных операций на Северном Кавказе, в которых применялась армейская авиация. Самым важным своим боевым достижением считает спасение ряда групп спецназа, оказавшихся в критических ситуациях. Действовать приходилось на грани, а иногда и за пределами допустимого, возможного. Дух оказывался крепче металла.