В размышлениях о коррупции память читающей публики безотказно и упрямо обращается к обезоруживающему пророчеству Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. В уста одному из своих героев, проживавшему в старой Москве, на Арбате, писатель вложил знаковую для России фразу: «Которые люди полагают, что взятки когда-нибудь прекратятся, те люди полагают это от легкомыслия». Что называется, припечатал сатирик...
     Масла в огонь подлило обнародование доклада международной организации Transparency International об уровне распространения коррупции в мире. Иностранные эксперты, руководствуясь своими критериями, поместили Россию в один ряд с Центрально-Африканской Республикой, Папуа - Новой Гвиней и Коморскими островами. Полагая, что в западноевропейских муниципалитетах и ратушах, и тем более в «светоче демократии» - заокеанском городе Нью-Йорке, взяток, подношений и «подарков» не берут. А полиция там образец нравственности и целомудрия. Святая простота?..
     Наши отечественные СМИ с каким-то садомазохистским наслаждением подхватили тему «порочности» Отечества, впрочем, к этому мы уже привыкли.
     У меня порой даже возникает конспирологический соблазн увидеть в этом проявление некоего «мирового заговора» против России, которую уже 20 лет представляют неизлечимо больным государством, пораженным коррупцией, наркоманией, моральным растлением, организованной преступностью... Но это к слову.
     Не будем кивать на других, нас должно волновать наше собственное будущее. Признаем, что коррумпированность отечественных столоначальников, начиная с ЖЭКа-ДЭЗа-РЭУ имеет, увы, свою долгую историю. Получение взяток долгое время почиталось нормой, почти узаконенной второй зарплатой. При Петре Первом с этим делом стало построже, но после его ухода система «кормления» успешно вернулась в обширную сеть внушительного вида учреждений и неприглядных контор. Что-то пыталась сделать Екатерина Вторая, но и ее нововведения с фиксированием жалований революции не произвели.
     Век же ХIХ и вовсе величаво проплыл в обстановке приумножения коррупционной традиции. Не нами, дескать, установлено, не нами будет и упразднено. В Советской России за коррупционеров взялись со всей революционной принципиальностью. Уголовный кодекс 1922 года за взятки предусматривал высшую меру. Но не помогло. Коррупция же 1990-х годов обрела характер общенационального бедствия.
     Сегодня, и это самое печальное, налицо равнодушие широких слоев общества к укоренившемуся социальному недугу. И должно свершиться нечто кардинально значимое, чтобы изменить отношение самих россиян к неписаным законам платы за услуги, которые как бы предоставляются бесплатно.
     Согласно одному из недавних опросов, более 60 процентов граждан России считают, что коррупция при нынешних методах борьбы с ней неистребима. Приговор самим себе? Общенациональная капитуляция перед злом, преграждающим дорогу к заявленным целям правового и действительно социального государства?
     Президент России Дмитрий Медведев, затрагивая данную тему в разговоре с американскими предпринимателями в Сколково, заметил, что живучесть коррупции в стране во многом объясняется менталитетом населения, не считающего мздоимство постыдным делом. Да, угасание любого государства зачастую начинается именно с «разрухи» в головах.
     Нашу жизнь должны определять не рынок, не принцип «Обогащайтесь кто как может», а культура, мораль, совесть. И этот пример, думается, должны подать те, кто сказочно обогатился в «лихие 1990-е». В тех же США, например, нынешним летом основатель компании «Майкрософт» Билл Гейтс и культовый инвестор Уоррен Баффет, входящие в тройку самых богатых людей планеты, объявили о намерении передать половину своих состояний на благотворительные цели и призвали «коллег по цеху» последовать их примеру. При этом они признались, что хотят остаться в истории как самые щедрые, а не как самые богатые люди. Если бы у нас имело место что-нибудь подобное, то, наверное, и со склонным к мздоимству чиновничьим людом легче было бы справиться...
     Все мы обожаем харизматичного Верещагина из «Белого солнца пустыни», который мзду не брал. Любим мы и многих других честных киногероев, мужественно защищающих честь державы. Но много ли стоит вся эта наша восторженная любовь без того, чтобы и самим следовать примерам экранных любимцев?