Там, где есть войска, всегда находятся и военные прокуратуры. В соответствии с директивой Генштаба в Киевском военном округе 5 июня 1986 года была сформирована 110-я военная прокуратура гарнизона численностью 15 офицеров с местом дислокации в поселке Оранное Иваньковского района Киевской области. Подполковнику юстиции Ивану Васильевичу Овчаренко Главным военным прокурором генерал-лейтенантом юстиции Б. Поповым было оказано доверие возглавить формируемую прокуратуру.
     На ее базе создали два прокурорско-следственных участка при оперативных группах в поселке Радча Овручского района Житомирской области Украины и поселке Рудаков Хойникского района Гомельской области Белоруссии, где находилось по два офицера: помощник прокурора и старший следователь.
     Военный прокурор и его заместитель были кадровыми военными юристами, которые назначались без исключения из списков личного состава по основному месту службы. Первоначально остальные офицеры являлись военнообязанными запаса, мобилизованными «на воинские сборы». В таком же порядке в течение шести лет была укомплектована солдатами и сержантами канцелярия прокуратуры.
     Время для формирования и комплектования прокуратуры отводилось крайне сжатое: в течение трех дней приобрести и получить необходимые для работы и быта в полевых условиях палатки, столы, шкафы, кровати, сейфы и прочее имущество. Из числа призванных военкоматами на сборы военнообязанных отобрали наиболее подготовленных юристов, а также солдат и сержантов. Мобилизационная задача была выполнена своевременно. Личный состав со всем имуществом в установленный директивой срок в полной готовности к работе в полевых особых условиях прибыл к месту дислокации. В первый же день спланировали на местности и поставили палатки, разместили личный состав для работы и отдыха, решили вопросы питания, обеспечения спецодеждой, связью и т.д.
     Военный прокурор установил служебное взаимодействие с командованием оперативных групп. С их помощью были изготовлены топографические карты с нанесенными местами дислокации воинских частей и радиационной обстановкой. Была налажена связь и с оперативной группой Прокуратуры СССР, возглавляемой в то время первым заместителем Генерального прокурора СССР Н. Баженовым.
     Вскоре выяснилось, что офицеры запаса, не имевшие опыта службы в органах военной прокуратуры, работавшие юрисконсультами в народном хозяйстве, не знают элементарных вопросов организации военной службы и военной администрации. В первые дни с ними были проведены занятия по общевоинским уставам, изучены основные положения Закона о прокуратуре СССР, Положения о военной прокуратуре, приказы и методические указания ГВП.
     Однако спустя две-три недели стало окончательно ясно, что силами такого оперативного состава справиться со стоящими перед военной прокуратурой задачами невозможно. Обвинять кого-либо из офицеров запаса в недобросовестности было нельзя, люди охотно брались за работу, но во многих вопросах проявляли некомпетентность из-за отсутствия опыта и навыков военной службы.
     Поэтому Главной военной прокуратурой было принято решение о замене офицеров запаса на кадровых прокурорско-следственных работников и укомплектовании 110-й ВП за счет других военных прокуратур. Первая группа офицеров из различных военных округов прибыла уже спустя месяц со дня сформирования прокуратуры.
     Надо было все начинать сначала: вновь комплектовать прокурорско-следственные участки, распределять функциональные обязанности по направлениям деятельности, передавать уголовные дела и материалы прокурорских проверок новым исполнителям.
     Прибывшие в основном были опытными военными юристами. Вместе с тем некоторые из них в ходе ознакомительной беседы заявили, что по состоянию здоровья в полевых условиях работать не смогут, опасаются за свое здоровье в условиях пребывания на территории с повышенной радиацией. Чувствовалась напряженность в поведении и других офицеров.
     Экстремальность обстановки, отсутствие опыта работы в условиях реального радиационного заражения требовали начать создание коллектива с разъяснительной работы. Были проведены встречи прокурорско-следственных работников со специалистами химических и медицинских служб, которые аргументированно, со знанием дела рассказали об особенностях соблюдения мер безопасности в зонах с повышенной радиацией, обучили правилам пользования приборами радиационного контроля и средствами защиты. Одновременно принимались меры по улучшению быта. К осени прокуратура размещалась в трех утепленных и оборудованных палатках и четырех вагончиках-модулях. Личному составу были созданы нормальные полевые условия для работы и отдыха. Эти и другие мероприятия позволили быстро снять у личного состава внутреннее напряжение, повысить морально-психологическую устойчивость, мобилизовать людей на выполнение поставленных перед ними задач.
     Для прибывших была организована медицинская комиссия, которая установила, что некоторые из них по состоянию здоровья не могут находиться в условиях повышенного радиационного фона, так как у них обострились хронические заболевания. Опять вышли на первый план вопросы ротации людей. Спустя месяц-полтора по этим и другим уважительным причинам было заменено около 60 процентов уже второго, по существу кадрового, офицерского состава.
     Оставшиеся составили ядро прокуратуры, приобрели хорошую воинскую закалку и в порядке преемственности вводили в строй вновь прибывших по замене офицеров.
     Какие же основные задачи стояли перед прокуратурой?
     Кроме обычных, выполняемых прокуратурами гарнизонов задач по выявлению надзорными средствами и расследованию преступлений, главным направлением в деятельности 110-й военной прокуратуры был надзор за исполнением законодательства об охране здоровья личного состава обслуживаемых частей.
     Некоторые солдаты, сержанты и офицеры, находясь в районе аварии в течение нескольких месяцев, начали привыкать к опасности, теряли бдительность, стали пренебрегать средствами защиты, профилактическими мерами. Приходилось усиленно заниматься индивидуально-воспитательной работой. Основной упор делался на работу со специалистами групп и постов радиационной разведки, дозиметрического контроля, занятыми на работах непосредственно на разрушенной атомной станции. Необходимо было преодолеть благодушное настроение, предостеречь людей от показной смелости, бравады, неоправданного риска...
     Например, в ходе надзорных мероприятий выяснилось, что в 30-километровую зону через контрольный пост утром въезжает на несколько сотен единиц автотехники больше, чем возвращается вечером после работы. Вывод напрашивался сам собой: часть техники возвращалась из зоны обходными путями без специальной обработки, чтобы по вечерам не стоять в очереди для ее прохождения. На обнаружение «нелегальных маршрутов» и задержание автотехники военным прокурором были ориентированы работники ВАИ. Это позволило задержать в поле несколько следовавших из зоны автомобилей с превышающим в несколько десятков доз допустимым уровнем радиационного загрязнения. Незамедлительно в воинскую часть, которой принадлежала задержанная техника, вместе со специалистами выехали прокурорские работники. В парке части было выявлено еще несколько десятков единиц загрязненной автотехники, вернувшейся с работы на АЭС и не проходившей специальную обработку. По требованию военного прокурора всю задержанную технику направили на обработку. По выявленным в ходе проверки нарушениям было внесено представление полномочному командованию, что позволило оперативно устранить нарушения законодательства и привлечь виновных должностных лиц к строгой ответственности.
     Другая, не менее важная проблема, которую приходилось решать, – это трудовая незанятость личного состава. Вблизи зоны радиационного заражения размещалось большое количество воинских частей. Однако не все они в полном объеме обеспечивались фронтом работ. Особенно это было характерно для военно-строительных отрядов Минэнерго СССР. Из-за отсутствия техники и материалов люди не могли заняться даже обустройством своего быта. Незанятость, бытовая неустроенность да еще объявление директивы Минобороны о продлении срока специальных сборов с 2 до 6 месяцев порождали массовые недовольства, другие факты негативных проявлений.
     Безделье порождало самовольные отлучки, пьянство, а на их почве – происшествия и преступления. В частности, военной прокуратурой расследовалось уголовное дело о хулиганстве большой группы военнообязанных, прибывших из села Мартыновичи Полесского района Белоруссии.
     В этих условиях требовалась активная профилактическая и разъяснительная работа с личным составом. Военные юристы ее активно проводили, постоянно находились в частях, выступали перед личным составом. В экстремальной обстановке необходимы были близость к людям, знание их мыслей, настроений, запросов. При этом не скрывались истинные масштабы трагедии, степень возможного риска, сложность поставленных перед войсками задач, которые необходимо было решить грамотно и без потерь. И подавляющее большинство солдат, сержантов, офицеров проявляли высокую гражданскую зрелость, верность воинскому долгу.
     Но были и такие, кто на горе людском решил нагреть руки. Младший сержант Митус в Чернобыле обворовал семь квартир, хозяева которых были эвакуированы в связи с аварией. Военнообязанные военторга Ушкац и Полковниченко на ворованные в магазине вверенные им средства приобретали в Киеве спиртные напитки и продавали их в Чернобыле по спекулятивным ценам, спаивали военнослужащих. К ним и им подобным неотвратимо применялась сила закона.
     При этом возникали свои сложности и при организации расследования уголовных дел. К их числу, в частности, относились отсутствие в первые месяцы комендатур, гауптвахт, производство экспертиз только в Киеве и других областных центрах на удалении свыше 100 км, сменяемость кадров прокуратуры по окончании срока командировки и в связи с получением предельно допустимых норм радиационного облучения – свыше 10 бэр. Приходилось часто передавать уголовные дела от одних следователей к другим. Одновременно происходила и непрерывная смена личного состава воинских частей, что требовало командировать прокурорско-следственных работников в разные города страны к местам жительства свидетелей, потерпевших и других участников расследования.
     Аналогичный 110-й военной прокуратуре военный трибунал гарнизона в чернобыльской зоне не создавался. Это порождало дополнительные сложности по передаче расследованных уголовных дел в суд. Дела в суде рассматривались командированными военными судьями из различных военных трибуналов со всей страны. Защиту обвиняемых и подсудимых осуществляли адвокаты, направленные в Чернобыль в порядке мобилизации.
     Однако благодаря эффективной организации работы военной прокуратуры на основе накопленного опыта удалось сделать многое и с высоким юридическим качеством. Так, все преступления, совершенные в условиях неочевидности, были раскрыты. В срок до одного месяца следствием окончено почти 90 процентов уголовных дел.
     В своей работе в необычной обстановке, в преодолении возникавших трудностей офицеры постоянно ощущали помощь и поддержку Главной военной прокуратуры и руководителей военной прокуратуры Киевского военного округа генерал-майоров юстиции В. Васильева, а затем А. Фролова, которые неоднократно приезжали в полевой лагерь, интересовались работой и бытом прокуратуры, помогали во всем словом и делом.
     С каждым разом коллективом нарабатывался дополнительный опыт, из допущенных промахов извлекались правильные уроки, эффективность работы повышалась. При очередных заменах личного состава по эстафете передавались новые знания, которые успешно реализовывались в прокурорско-следственной работе. Командованием оперативных групп деятельность прокуратуры по поддержанию уставного порядка среди личного состава, выполняющего ответственное правительственное задание, оценивалась неизменно только с положительной стороны.
     В связи с распадом СССР в числе других прокуратур Киевского военного округа 110-я военная прокуратура в январе 1992-го перешла под юрисдикцию Украины и в том же году была расформирована.
     Военные прокуроры и следователи за шесть лет деятельности прокуратуры показали себя стойкими военнослужащими, проявили выдержку, мужество, жертвуя собой, внесли важный профессиональный вклад в преодоление последствий чернобыльской катастрофы. Многие из них удостоены государственных наград.
     Хотелось бы вспомнить их всех, живых и не доживших до наших дней, и просто сказать спасибо офицерам Абашину Валерию Дмитриевичу, Акишину Bиктору Степановичу, Антонову Геннадию Александровичу, Васильеву Ивану Яковлевичу, Гвоздикову Анатолию Александровичу, Гладилину Валерию Алексеевичу, Гунько Валерию Антоновичу, Деканю Михаилу Евгеньевичу, Демьяненко Якову Васильевичу, Жирову Владимиру Петровичу, Звереву Николаю Константиновичу, Зеленцову Ивану Петровичу, Игнатенко Василию Андреевичу, Кирсанову Сергею Викторовичу, Коврову Владимиру Васильевичу, Кочержинскому Владимиру Яковлевичу, Кравченко Михаилу Ивановичу, Лаптику Николаю Николаевичу, Луценко Николаю Елисеевичу, Мартынову Михаилу Ивановичу, Матвееву Владиславу Константиновичу, Миленко Сергею Анатольевичу, Милто Bладимиру Степановичу, Мищенко Ивану Федоровичу, Неумолотову Михаилу Николаевичу, Новикову Анатолию Степановичу, Овчаренко Ивану Васильевичу, Осколкову Владимиру Михайловичу, Пронину Игорю Михайловичу, Сапрыкину Виктору Николаевичу, Соловьеву Павлу Ивановичу, Старченко Юрию Георгиевичу, Судакову Ивану Ивановичу, Сухотину Александру Николаевичу, Сущевскому Василию Васильевичу, Тимохину Алексею Егоровичу, Титаренко Николаю Никифоровичу, Устинову Сергею Леонтьевичу, Хруленко Владимиру Григорьевичу, Цою Виталию Владимировичу, Ченцову Евгению Григорьевичу, Шагиахметову Галимзяну Галеевичу, Шибанову Игорю Захаровичу, Шихненко Федору Михайловичу, Шустову Анатолию Михайловичу, Яковлеву Евгению Васильевичу и другим.
     К сожалению, этот список неполон в силу разрозненности архивов и истечения сроков хранения документов. Многие из указанных в нем офицеров ушли из жизни в достаточно молодом возрасте из-за заболеваний, вызванных радиационным облучением.