- Все военные роли запомнились. Хотя перечень фильмов, в которых играл людей в погонах, довольно обширный: это и первая офицерская роль в «Гори, гори, моя звезда», затем были «Вера, Надежда, Любовь», «Ближний круг», «Трагедия века»... Даже образы иностранцев создавал: командира наемников в «Возвращении резидента» и полковника Джигса Кейси в «Последнем доводе королей». С каждой ролью что-то связано, порой очень дорогое, как для актера и просто человека. К примеру, в кинофильме «О возвращении забыть» в 1985 году играл командира подводной лодки - прообраз Маринеско. Еще до того, как стало можно называть эту фамилию. Вообще интересный фильм. После премьеры в Ленинграде ко мне подошел человек и спросил: «Вы играли Маринеско?». - «Да», - говорю. «Командир подводной лодки в отставке, - представился он. - Спасибо!» Такое признание дорогого стоит!
     - Александр Георгиевич, некоторые актеры после 1990-х годов так и не смогли найти себя в профессии в новых условиях. Как вам удалось перестроиться?
     - Особенно перестраиваться и не нужно было. На мой взгляд, актерская профессия всегда существовала в рынке в хорошем понимании слова. К примеру, я Зощенко и Гоголя всю жизнь читаю. Опытами литературного театра занимаюсь уже лет тридцать, если не больше. Актер всегда должен иметь номер в запасе, чтобы быть самостоятельным. У меня всегда были либо стихи, либо Зощенко, либо о джазе (тот самый «Козел» на саксе»). Постоянно активно занимался концертной деятельностью. Я и курить-то бросил в 1980-е годы, когда у меня было по 3-4 концерта в день. Вдруг приснилось, что у меня что-то со связками и я никому не нужен. Утром проснулся, и тягу к сигаретам как стерло!
     Если говорить о времени, то у Михаила Жванецкого есть гениальная цитата: «Если говорить честно, тогда мы жили лучше, хотя сама жизнь лучше сейчас». Великий парадокс, который все про те времена говорит: тогда была диктатура идеологии, а сейчас диктатура денег.
     - Тем не менее вы не отстаете от времени: попробовали себя и в сериале «Бедная Настя», и в ситкоме «Моя прекрасная няня»...
     - В классическом сериале «Бедная Настя» снимался ради интереса. Там были консультанты из США, которые наблюдали за нашей работой. Никакой чеховщины: семь цветов радуги и больше никаких красок! Хочешь - участвуй, не хочешь - не участвуй. Потом многое зависит от того, какие партнеры у тебя в сериале. Если такие, как Ольга Остроумова и Ирина Муравьева, с которыми успеваешь даже на этих скоростях договориться о чем-то, то ничего: по капельке чеховщины и достоевщины все же привнесли и в этот сериал.
     Хотя, признаюсь, эти технологии такие наросты на манере актерской игры оставляют, что содрать их потом очень трудно. Вспоминаю, как я сам после «Бедной Насти» приехал к режиссеру Сергею Снежкину на сериал «Брежнев». По сути, это был нормальный многосерийный фильм, а не трехкамерная система. Так вот я в первый вечер сидел в уголочке и говорил сам себе: «Саша, вернись, ты сейчас на другой планете». Что уж говорить о молодых актерах! Но со временем и сериалы все равно заставят перейти к системе Станиславского. Пример тому показывают англичане: они их уже ставят по-другому, думая и о характере, и о некой краске.
     - Никогда не жалели о так и несостоявшейся карьере ученого?
     - Нет, хотя всему, что есть во мне хорошего, обязан Московскому физико-техническому институту (МФТИ). Есть и диплом по специальности «физика быстропротекающих процессов», и даже работал старшим инженером в Институте геохимии АН СССР. Но в МФТИ у меня была и другая жизнь: агитбригады, песни у костра, джазовые вечера. Воспетые мною стиляги - это тоже оттуда, и сам был такой, как положено: кок на голове, красные носки...
     Именно из студенческих «капустников» попал в команду КВН, которая стала первым чемпионом Москвы. Притом выступали тогда в прямом эфире! Затем был Студенческий театр МГУ, а после его закрытия проблема выбора: оставаться «физиком» или окончательно уйти в «лирики» - в труппу пригласил к себе Юрий Любимов. Так и оказался в Театре на Таганке.
     - В заключение неоригинальный, но обязательный вопрос - о планах.
     - Впереди очень интересная программа, связанная с поэзией и органом. Но сначала в декабре выступлю в московском Доме музыки с ансамблем солистов «Эрмитаж». На афише будут две фамилии: Солженицын и Шостакович. У нас уже было «чтение для худсовета»: Наталья Дмитриевна Солженицына слушала и кое-что посоветовала.
     Владимир Бортко сейчас снимает «Завещание Петра», где я выступаю в роли начальника Тайной канцелярии графа Толстого. Съемки идут очень быстро, но и на этих скоростях надо уметь работать и не вылететь, как саночник, из этой бобслейной трассы...
     - Многие отмечают ваш потанциал не только как актера, но и как историка. С этим, по-моему, нельзя не согласиться.
     - К сожалению, сегодня много толкователей нашей прежней истории, которые нередко так лихо умеют передернуть факты, что-то замолчать, что-то передвинуть... Как будто уже нет живых свидетелей того времени. Так вот мои любимые авторы и их произведения и есть эти живые свидетели. Как сказали некоторые мудрые литературоведы: «Филиппенко - талант медленного чтения». На что я всегда говорю, что все это у Зощенко, Аксенова, Высоцкого написано. Просто надо, как это у Юрия Левитанского: «Задержаться, прочитать и перечесть». Слушатели уже будут сами делать выводы и решать, о чем задуматься. Даст Бог, если из сотни молодых людей один-два спросят у родителей: «Где у нас Гоголь? Где у нас Зощенко? Где у нас Довлатов?» или зайдут за ними в книжный магазин - уже будет хорошо.
     

     

---

     На снимке: народный артист России Александр ФИЛИППЕНКО.