- Как складывались отношения Щёлокова с Горбачёвым?
     - Официальная биография Михаила Сергеевича хорошо известна. После окончания Московского государственного университета он семь лет отдал Ставропольскому крайкому комсомола, дослужившись до первого секретаря. С молодости он выделялся громкими начинаниями, личным обаянием. Его заметил первый секретарь крайкома Федор Давыдович Кулаков, предложивший перейти на партийную работу. В 1962-м Горбачёв становится парторгом колхозно-совхозного управления края, и буквально через несколько месяцев следует новое назначение – завотделом партийных органов крайкома КПСС. В 1968 году Горбачёв – второй секретарь, а с апреля 1970 года – первый секретарь Ставропольского крайкома, сменив Леонида Ефремова. Тогда Михаилу Сергеевичу было всего 39 лет.
     Сам Кулаков к тому времени был секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству и одно время считался даже наиболее вероятным преемником Брежнева. По одной из версий, в Политбюро решено было проводить просившегося на пенсию Брежнева, а на его место избрать Кулакова. Позднее рассматривался другой вариант: за Брежневым сохранить малозначимый пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, а на пост Генерального секретаря ЦК избрать Кулакова.
     Говоря о Щёлокове, отметим, что с Кулаковым у них были теплые, хорошие отношения. Они были соседями по даче. Сын Федора Давыдовича окончил Академию МВД и работал в системе органов внутренних дел.
     Известна огромная роль ставропольских курортов в продвижении будущего архитектора перестройки в столицу. Особо важными гостями в Ставрополье были «земляки» Горбачёва – Михаил Андреевич Суслов и Юрий Владимирович Андропов. Председатель КГБ из-за болезни почек регулярно приезжал сюда подлечиться. Андропов и Горбачёв дружили семьями, вместе проводили отпуск. Юрию Владимировичу импонировал молодой руководитель со своим видением насущных проблем и путей их решения. Он увидел в нём и лично преданного ему человека. По некоторым свидетельствам, Андропов предполагал взять Горбачёва в КГБ и сделать своим заместителем по кадрам. Но когда Михаил Сергеевич стал первым секретарем крайкома, вопрос о его переходе на Лубянку отпал.
     Из тех, кого удалось обаять молодому секретарю крайкома, отметим и редактора сельхозотдела газеты «Правда» Валерия Болдина. Впоследствии он стал помощником Горбачёва на посту генерального секретаря. Начинал Горбачев как защитник интересов агропромышленного комплекса. Он заявлял о неэквивалентном обмене с промышленностью и со временем стал выразителем тенденций, направленных на борьбу с бюрократизмом и излишней централизацией.
     - Говорят, что кандидатура Горбачёва, имевшего юридическое образование, рассматривалась и на пост Генерального прокурора СССР.
     - Скорее всего, он им бы и стал, но неожиданно от обострившейся болезни в июне 1978 года умирает секретарь ЦК Кулаков. Реальным претендентом на освободившийся пост был ставленник Щербицкого первоцелинник Фёдор Трофимович Моргун – первый секретарь Полтавского обкома Компартии Украины. Но Суслов и Андропов добились назначения секретарем ЦК по сельскому хозяйству Горбачёва.
     Щёлоков, конечно, был хорошо осведомлён о реальной ситуации по Ставропольскому краю. В силу занимаемого поста он знал о многих высокопоставленных руководителях гораздо больше, чем им хотелось бы. Специально он никаких материалов не собирал, они просто не могли пройти мимо министра внутренних дел. Сегодня уже можно говорить о том, что ОБХСС и другие оперативные службы МВД располагали определёнными компрометирующими данными относительно Ставрополья, в частности по фактам взяточничества и приписок показателей в сфере сельского хозяйства. Хотя, думаю, реальных доказательств этому уже не сохранилось, все архивы были «зачищены».
     Но в 1970-е годы, после того как сигналы о неблагополучии в Ставропольском крае поступили в МВД, туда была направлена специальная группа оперработников. О ней знал узкий круг людей. Оперативникам запретили даже селиться в гостиницах. Иначе сразу бы пошел слух о прибытии «москвичей», стоило им только предъявить удостоверения. Разместились они по частным квартирам. Но когда руководитель группы со всеми добытыми документами возвратился в Москву, ему уже на аэродроме сообщили, что он незамедлительно должен прибыть к секретарю ЦК Суслову. На Старой площади материалы, собранные оперативниками, забрали, пообещав, что Политбюро во всём тщательно разберётся и примет меры. При этом Суслов позвонил Щёлокову, попросив не предавать этот факт огласке.
     - Правда ли, что Брежнев рассматривал Щёлокова как преемника Косыгина на посту премьера?
     - Такой вариант существовал. Во второй половине 1970-х годов болезнь Брежнева все больше прогрессировала. В нём уже нельзя было узнать прежнего жизнерадостного, деятельного, сильного мужчину. Понимал ли Леонид Ильич, что ему необходимо покинуть занимаемый пост? Совершенно точно известно, он, по крайней мере, дважды ставил перед членами Политбюро вопрос о своём уходе в отставку. Но его буквально «уломали» остаться, убедили в незаменимости. Понимали, что с Брежневым и им придётся уйти. «Что ты, Лёня! Ты нам нужен, как знамя, за тобой идёт народ. Ты должен остаться. Работай гораздо меньше, мы тебе будем во всем помогать...», – такие вели с ним разговоры.
     Анатолий Громыко, сын министра иностранных дел СССР Андрея Андреевича Громыко, в своих воспоминаниях передаёт рассказ отца о реакции Андропова на раздумчивую фразу Брежнева: «А не уйти ли мне на пенсию? Чувствую себя плохо всё чаще. Надо что-то предпринимать». По свидетельству Громыко-старшего, Андропов среагировал мгновенно и очень эмоционально: «Леонид Ильич, вы только живите и ни о чем не беспокойтесь, только живите. Соратники у вас крепкие, не подведём»...
     - Брежнев, утверждают некоторые современные историки, недолюбливал председателя Совмина.
     - Это сегодня отношения между Брежневым и Косыгиным в основном преподносятся в негативной окраске: мол, недалёкий Брежнев завидовал интеллекту и опыту Косыгина. На деле было иначе. Если же заглянуть в историю, то между первым и вторым лицами государства неизбежно возникают противоречия и трения. Их конфликт предопределён занимаемым положением. Тем не менее Брежнев и Косыгин всегда испытывали друг к другу взаимное уважение. Это были соратники, у них были товарищеские и доверительные отношения.
     Время Брежнева и Косыгина, что бы сегодня ни говорили, – период стабильного развития страны. Экономика государства развивалась высокими темпами, росло народное благосостояние. Импульс, заданный народному хозяйству страны начавшейся в 1965 году хозяйственной реформой, благотворно сказался на итогах выполнения 8-й пятилетки (1966-1971 гг. – Ред.): она оказалась по своим параметрам лучшей из советских пятилеток не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве.
     В 1976 году у главы советского правительства Алексея Николаевича Косыгина случился первый инфаркт, в октябре 1979 года премьер вновь попадает в больницу. Он старался сохранять рабочий режим, но болезнь брала своё. По свидетельству внука премьера Алексея Гвишиани, Алексей Николаевич дважды до инфаркта подавал заявление об отставке, но Брежнев их не принял.
     Бесспорно, со временем негативную роль в отношениях между больными Брежневым и Косыгиным сыграло окружение. Существовало противостояние между Косыгиным и Устиновым, полностью замкнувшим на себе оборонную промышленность. На «оборонку» работали и гражданские министерства, против чего выступал премьер. Но сделать ничего не мог. Устинов стал практически само-
     стоятельной фигурой. На оборонную и космическую промышленность выделялись огромные финансовые средства, порой в ущерб остальным отраслям промышленности. Противостояние между двумя сталинскими наркомами, олицетворявшими гражданскую и военную экономики, сыграло свою негативную роль в судьбе хозяйственной реформы 1965 года.
     У премьера сложные отношения были и с Андроповым. Об этом написал Евгений Чазов, тогда начальник 4-го, «кремлёвского» Главного управления при Минздраве СССР. Он утверждает, что Андропов не любил Косыгина, а Косыгин не любил Андропова. У них существовала какая-то личная несовместимость. Но конфликт между ними имел и более глубокую подоплёку. Андропов говорил помощникам, что предлагаемые Косыгиным темпы реформирования могут привести не просто к опасным последствиям, но и к размыву социально-политического строя.
     - У Юрия Владимировича, как говорят ветераны, непростыми были отношения и с Николаем Анисимовичем.
     - Между ними имело место соперничество за влияние на Генерального секретаря ЦК. К сожалению, это не шло на пользу стране. Мне думается, что выдвинутые после смерти Брежнева обвинения в адрес Щёлокова, которые сделали к тому же достоянием общественности, способствовали подрыву авторитета Советского государства. Это, замечу, объективно совпадало со стратегическими замыслами Запада...
     - Видимо, масла в огонь взаимоотношений этих сильных личностей подлило убийство в Москве милиционерами офицера КГБ...
     - Это преступление имело место в декабре 1980 года, когда отношения наверху и так были очень непростые – при слабеющем физически Брежневе вовсю шли подковёрные интриги. Убийство сильно ударило по авторитету главы МВД. Был убит майор КГБ – притом заместитель начальника секретариата КГБ СССР. В преступлении оказались виновны милиционеры со станции московского метро «Ждановская». Гибель майора, естественно, была очень болезненно воспринята руководством КГБ. И без того напряженные отношения между Андроповым и Щёлоковым дошли до крайнего предела. К тому же Щёлокову изначально неправильно доложили обстоятельства преступления, которые он, доверившись подчинённым, изложил в ЦК КПСС. Глава МВД, пока шло расследование, упорно защищал «милицейский мундир».
     Чёткая работа сотрудников госбезопасности и прокуратуры раскрыла всю мерзость перерождения нескольких негодяев, бросивших тень на репутацию милиции в целом. В результате детального расследования выяснилось, что в этом отделении милиции московского метро действовала настоящая банда в погонах. Четверых «оборотней» суд приговорил к высшей мере наказания. Но у меня такое чувство, что что-то в этом преступлении осталось вне внимания следователей. Да, подонки в милицейской форме обирали пьяных, избивали задержанных, но зачем они пошли на убийство? Это было воспринято как некий вызов.
     Для карьеры Щёлокова преступление на «Ждановской» было очень некстати. В то время встал вопрос о смене престарелого члена Политбюро Пельше, участника Октябрьской революции, на посту председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Речь шла и о Щёлокове, это позволило бы ему войти в состав Политбюро. Но не сложилось...
     - Была ещё история с особняком Ипатьева в Свердловске.
     - Это было тремя годами ранее – в сентябре 1977 года. Щёлоков был против сноса особняка Ипатьева, где, как считается, был расстрелян Николай II. В одну из рабочих командировок в Свердловск он специально ездил на место гибели царской семьи. Более того, министр негласно поддерживал работу по поискам останков семьи Романовых. Поисками занимались консультанты министра по литературным вопросам Рябов и Авдонин. Несмотря на наложенный на это запрет со стороны секретаря ЦК Суслова. Гелий Рябов, приезжая в Свердловск, каждый раз находился, хотя и не знал об этом, под охраной определённой группы сотрудников МВД. Её организовали по распоряжению Щёлокова. Этим людям, переодетым в гражданскую одежду, было поручено охранять место раскопок от посторонних. При этом они были уверены, что в зоне охраны ведутся поиски останков комиссаров, погибших в Гражданскую войну.
     Генерал Тыркалов сопровождал министра Щёлокова в Свердловске, где проходило совещание работников органов внутренних дел. На нём присутствовал и первый секретарь обкома партии Борис Ельцин. Вечером хозяин области устроил ужин в честь, как тогда говорили, высокого гостя.
     - Людей за столом собралось немного, человек десять, – вспоминал Герман Тыркалов. – Разговор почему-то не клеился. Для разрядки я рассказал какой-то анекдот, но вышло несмешно. Вот что врезалось в память: Щёлоков с укоризной спросил: «Для чего снесли дом Ипатьева?» Изобразив на лице подобие улыбки, Ельцин ответил: «Это не мы снесли, это бульдозеры»...
     - Почему, на ваш взгляд, Леонид Ильич решил заменить Косыгина на посту главы правительства именно Тихоновым?
     - Над выбором кандидатуры Брежнев долго раздумывал. Надо полагать, он понимал, что первый заместитель председателя Совета Министров Николай Александрович Тихонов не очень подходящая фигура для этой роли. Брежнев предлагал возглавить правительство первому секретарю Компартии Украины Щербицкому. Но тот отказался, считая кресло премьера опасным.
     Генсек предлагал и Щёлокову в перспективе возглавить правительство, а первоначально занять пост заместителя председателя правительства СССР. Это назначение должно было стать ступенькой к посту председателя. Но Щёлоков отказывался. Он считал, что по сравнению с министром внутренних дел зампред – фигура маловлиятельная.
     Когда здоровье Косыгина ухудшилось, Брежнев предложил Щёлокову уже сразу пост председателя Совета Министров СССР. Министром внутренних дел СССР должен был стать Юрий Чурбанов, зять Леонида Ильича, занимавший пост первого заместителя главы МВД. Проект решения ЦК КПСС о назначении Чурбанова был уже подготовлен. Николай Анисимович уходил от ответа – не отказывался, но и не соглашался.
     В подтверждение приведу рассказ генерал-майора внутренней службы Бориса Константиновича Голикова, свидетеля разговоров Брежнева и Щёлокова на эту тему:
     - У Брежнева было совещание, и Николаю Анисимовичу понадобились некоторые бумаги. Мне позвонили, попросили их подготовить и привезти. Я всё сделал и доставил ему, в приёмной меня встречает секретарь приёмной Брежнева Дебилов. Сказал, чтобы я проходил. За столом беседовали Косыгин, Новиков, Байбаков, Щёлоков и Брежнев. Я передал бумагу и жду разрешения удалиться. Они завершили разговор, выходят. Остаются Брежнев и Щёлоков, и я рядом. Леонид Ильич говорит Николаю Анисимовичу: «Я тебе сказал, соглашайся, Коля, соглашайся! Это наше общее мнение. Лучше тебя нет зампреда»... Второй раз разговор происходил на даче у Брежнева. На тот момент Косыгин лежал в больнице, да и сам Леонид Ильич был не в очень хорошем состоянии. Они с Щёлоковым разговаривали у машины. Леонид Ильич ему говорит: «Слушай, вопрос решать надо. О чем говорить?.. Четко сказал, ты должен занять пост председателя Совмина». Николай Анисимович промолчал, помялся, не дав никакого ясного ответа, затем они попрощались, и мы уехали.
     Почему Щёлоков уходил от ответа? Наверное, как и Щербицкий, он понимал, что его ждало на этом посту: трения с аппаратом ЦК, с оборонно-промышленным комплексом. С учётом того, что Брежнев был болен, реальной поддержки не было бы.
     - В 1982 году события развивались стремительно...
     - События приняли драматический оборот. Внешние признаки ухудшения здоровья первого лица государства умело использовались против него. Этому же способствовали нескончаемые славословия в адрес генсека, награждения. По инициативе ряда членов Политбюро в 1976, 1978 и 1981-м годах ему три раза было присвоено звание Героя Советского Союза. Но бесчисленные награды радости Леониду Ильичу не приносили. В обществе о страсти Брежнева к наградам начали ходить злые анекдоты, слухи, сплетни, их особенно и не пресекали. Вследствие дефекта речи появились насмешки по поводу плохого произношения.
     Причиной дефекта речи стала неудобная вставная челюсть. При разговоре она слегка выпадала, и Брежневу приходилось ее подсасывать, вследствие чего появлялся дребезжащий голос и характерные движения губами. Сам Брежнев стеснялся этого дефекта, но сделать ничего не мог. Ему советовали воспользоваться услугами 3-го медицинского института (стоматологический), где работала жена Щёлокова. Там были готовы исправить дефект. Начальник политуправления Московского военного округа генерал-полковник Константин Степанович Грушевой предлагал услуги военных врачей.
     Но рядом с генсеком находился Евгений Чазов. Главный кремлёвский доктор нашел известного в Европе немецкого профессора. Тот дефект почему-то не сумел исправить. И насмешки над генсеком продолжились. Вообще в период болезни Брежнева Щёлокову становилось все труднее с ним встретиться, «медицинским» окружением делались попытки держать министра внутренних дел на расстоянии от генсека, мотивируя это его плохим самочувствием, недомоганием...
     10 февраля 1982 года не стало одного из самых близких к Брежневу людей – генерала Грушевого. Несмотря на очень плохое состояние здоровья, Брежнев приехал проститься с другом. В буквальном смысле его завели под руки, он не сразу сориентировался в зале: «Где мой Костя?» На похоронах Брежнев не мог сдержать слёз. С этого момента Брежневу самому отпущено жизни было немного.
     9 ноября 1982 года после праздников он вышел на работу. По воспоминаниям сотрудника его секретариата, Брежнев попросил, чтобы в приёмной к его приезду находился Андропов. Леонид Ильич прибыл в Кремль примерно в 12 часов дня в хорошем настроении, отдохнувший. Они долго беседовали с Андроповым. О чём они говорили, до сих пор остается неизвестным. Возможно, обсуждали предстоящий пленум ЦК. По некоторым сведениям, на нем предполагался переход Брежнева на пост председателя партии, а новым генеральным секретарём намечали 64-летнего Щербицкого.
     Но утром следующего дня – 10 ноября, в День советской милиции, Брежнева не стало. Тогда некоторые «горячие головы» советовали Щёлокову не сдаваться. В его распоряжении была дивизия Дзержинского, чтобы поддержать приход к власти кандидата из «днепропетровских». Авторитет министра в МВД был очень высок. Да и прецеденты в советской истории были: вспомните, как убирали Берию, низвергали с партийного олимпа Молотова, Маленкова – везде использовали силовой ресурс. Но Щёлоков сразу же пресек подобного рода разговоры...
     - Вы первый, кто поднимает эту тему.
     - Мы с моим соавтором Анатолием Вячеславовичем Науменко не гнались за сенсациями, нашей целью было написать первую непредвзятую биографию человека, более 16 лет руководившего Министерством внутренних дел. Опирались мы на архивные материалы, свидетельства современников Николая Анисимовича.
     - А как быть с обвинениями в злоупотреблениях?
     - Работая над книгой, мы не ставили своей целью обелить героя и идеализировать деятельность советской милиции. «Оборотни» в погонах были и при нём. Об этом я уже говорил. Случались и сокрытия преступлений. Сам Николай Анисимович был человеком своего очень не простого времени, частью системы высшей власти со всеми её слабостями. Понимаете, тогда существовала, да существует и сегодня традиция подношений, подарков, как бы вы её не называли. Их принимали в той или иной мере все лица из высшей советской номенклатуры. Но подарки бывают разные.
     В начале 1980-х кто-то распустил слух, что во время приезда Щёлокова в Гагру ему подарили золотой кинжал владетельного князя Абхазии Шервашидзе из фондов Абхазского госмузея. Но то была ложь. Единственный подарок, который был сделан министру, это бурка и папаха. И исходил он не от местного милицейского начальства, а от первого секретаря Абхазского обкома партии Кобахии. При одном из посещений Ленинграда Щёлокову подарили на память добротный медный милицейский свисток – блестел, как золотой. Во второй приезд подарили редкую книгу о полиции Санкт-Петербурга...
     Замечу, вменявшиеся Щёлокову злоупотребления не были доказаны, расследование так и не было завершено. Давление на него привело к тому, что вначале застрелилась его супруга – Светлана Владимировна, это произошло 18 февраля 1983 года, а затем не выдержал и он сам. Может быть, к этому его и подталкивали.
     - А картины?
     - Министр разбирался в искусстве и сам увлекался живописью, сохранилось несколько пейзажей его работы. Министр был изумительным рисовальщиком. Делал это иногда прямо на заседаниях Совмина, фиксируя отдельные лица, позы находящихся там руководителей. Щёлоков делал зарисовки и Брежнева. Отмечу, это не были дружеские шаржи, а серьезные, приличные работы. Он никогда их никому не отдавал, не дарил, держал строго при себе. В живописи отдавал предпочтение реализму, был поклонником русского искусства. Ему нравились и импрессионисты. Художников-абстракционистов министр не признавал, считал их искусство декоративным, искусством интерьера. «Их искусство не жизненно, а значит – мертво», – говорил он.
     Супруги Щёлоковы регулярно посещали московские театры и выставки. При этом, если Щёлоков отправлялся туда как министр внутренних дел, то давал поручение хозяйственному управлению приобрести букет цветов, в который клали его визитку и после выступления передавали на сцену. Если же министр шел как частное лицо к кому-то на юбилей или на премьеру, то покупал цветы на свои деньги.
     У министра была большая коллекция картин. Часть её он приобрёл на собственные деньги, министр внутренних дел и генерал армии, как вы понимаете, получал по советским меркам весьма прилично. Часть коллекции – это подарки самих художников. Когда министр посещал комиссионные магазины, выставки-продажи, где покупал понравившиеся работы, то всегда был в штатском, старался не выделяться.
     О Щёлокове принято говорить, что он жил на широкую ногу. Это не так. Магазин дефицитных товаров в МВД открыли не для него, а для обслуживания сотрудников. В конце концов семья министра обслуживалась в двухсотой секции ГУМа, как и вся высшая номенклатура СССР. Что касается квартир, приписываемых министру, то речь идёт об оперативных квартирах, которые использовались как гостиницы для командированных в Москву сотрудников и для конфиденциальных встреч. На одной из них временно проживал сын министра – Игорь, но ему она, конечно, не принадлежала.
     На Московской фабрике ювелирных изделий все министры имели право делать заказы на ювелирные изделия. Заказывали подарки для жён, дочерей. Но за них всегда платили. Всеми счетами в семье ведала Светлана Владимировна. У нее была зелёная папочка, в которой хранились квитанции. Когда Щёлокова стали обвинять в злоупотреблении служебным положением, он не смог найти этой папки, а Светланы Владимировны уже не было в живых. Злополучные квитанции обнаружились при обыске, произведённом после его смерти...
     Конечно, кто-то скажет, что изложение его биографии у нас получилось пристрастным. Возможно так – пристрастным, ибо исходили мы из его реальных заслуг перед Родиной, опирались на добрую память, на оценки тех, кто знал министра и работал с ним. Его жизнь завершилась, как известно, трагически. Слова жены, случайно брошенные перед его назначением на пост министра: «Николай, тебя убьют или ты сам застрелишься», оказались пророческими...
     Сегодня наступило новое время, страна стала другой. Сменились ориентиры. Но вычеркнуть из истории ничего и никого нельзя.
     На снимках: Ю.В. Андропов, Л.И. Брежнев, Н.А. Щёлоков (слева направо), 1976 г.; А.Н. Косыгин на встрече с руководящим составом МВД СССР; В.В. Щербицкий (слева), Л.И. Брежнев в Киеве; Главнокомандуюший ВМФ СССР С.Г. Горшков в МВД СССР.