10 декабря 1941 года Совинформбюро опубликовало радостную и такую нужную в тяжелейшие дни войны сводку: «...Вчера, 9 декабря, наши войска во главе с генералом армии тов. Мерецковым наголову разбили войска генерала Шмидта и заняли г. Тихвин... Разгромлены 12-я танковая, 18-я моторизованная и 61-я пехотная дивизии противника...»
     Что же произошло в конце ноября - начале декабря 1941-го под Тихвином? Как и благодаря чему стал возможным этот успех?
     Осенью 1941-го немцы сжимали кольцо блокады Ленинграда с юга, а финны с севера. Им надо было лишь соединить свои фланги на реке Свирь, и тогда вокруг Ленинграда было бы ещё одно кольцо - 300-километрового диаметра. Второе кольцо означало для города крах.
     Замком этого кольца должен был стать для противника Тихвин. И немцы мощно ударили по 4-й армии, оборонявшей его, и взяли город, угрожая ударить в тыл 7-й армии. Разрозненными группами 4-я выходила из-под удара. Реальную обстановку не знал никто.
     Ставка приказала своему представителю командующему 7-й армией генералу армии Мерецкову принять одновременно командование 4-й армией - случай в военной истории беспрецедентный!
     К.А. Мерецков сумел собрать отходящие отряды простым способом: приказал расставить на дорогах отхода походные кухни и сделать их местом сбора. Их доставила авиация 7-й армии. Одновременно рядом были организованы медпункты и места выдачи зимнего обмундирования и боеприпасов. Сюда же дважды командарм выделил свои резервы.
     И 10 ноября уже организованные отряды 44-й и 191-й дивизий преградили немцам дорогу на Лодейное Поле, с резервами 7-й армии они отразили танковый удар, направленный на рубеж реки Свирь. Соединиться с финнами немцы не смогли.
     И тут Ставка прислала подкрепление - 65-ю дивизию полковника П.К. Кошевого и два танковых батальона.
     Из воспоминаний маршала П.К. КОШЕВОГО: «После Гражданской боевого опыта у меня не было, как, впрочем, и у большинства офицеров дивизии. Поэтому командующий приказал сначала мне самому побывать на передовой. «Когда обстреляют, другими глазами будешь видеть бой... Смотри и вникай: где находится противник, как он себя ведёт; как воюют наши люди, как командиры организуют бой и взаимодействие войск, как управляют ими. К увиденному относись критически: не всё делается хорошо, можно и лучше. И поторопись покрасить в белый цвет машину.
     ...Тот день мне показался вечностью... Когда стемнело, оглушённый, перемазанный глиной и болотной грязью, добрался до своей эмки и сразу к командующему... Доложил командарму всё, как было: что танки жгут, пехота разбегается, боем руководят плохо... Мерецков выслушал не перебивая. Заметил: «То, что хорошо было два-три дня назад, теперь не годится. Поэтому и посылал на передовую... Завтра с утра пошли на передний край командиров полков, а во второй половине - комбатов. Объясни, на что обратить внимание, и прикажи под пули без дела не лезть...» Я хорошо запомнил тихвинский урок Мерецкова и позднее... всегда старался... не бросать новичков в огонь с ходу».
     Мерецков перегруппировал силы, поставил чёткие задачи танкам и артиллерии, под Тихвином вообще была проделана огромная работа. 19 ноября 1941-го началось наше наступление...
     После взятия Тихвина армии Мерецкова начали преследование противника. 24 декабря была целиком очищена железная дорога Тихвин - Волхов. Вскоре по ней пошли поезда с продовольствием для Ленинграда. Достигнутый успех открывал новые перспективы в прорыве блокады.
     До этого мы отбивали, но снова сдавали Ростов и Смоленск. Освободив Тихвин, армии К.А. Мерецкова удерживали его до полного изгнания немцев, поднимая моральный дух войск всех наших фронтов и флотов и хороня надежды немцев на скорый захват Ленинграда.
     Это отметил и Сталин в личном письме, переданном К.А. Мерецкову начальником Главного политического управления РККА и своим представителем Львом Мехлисом:
     «Уважаемый Кирилл Афанасьевич!
     Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, - великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу...
     Жму руку и желаю Вам успеха. И. Сталин 29.12.41».
     Так, не довольствуясь директивами Ставки, Сталин подгонял Мерецкова, «беря за душу». Ставка подгоняла его войска ежечасно: зимой 1941—1942 годов ещё не было зрелого понимания и должного опыта руководства войсками. Без достаточной подготовки и пополнения армий силами и средствами, без согласования действий войск - непременно через Москву, не знавшую, не видевшую своими глазами важных, а порой решающих деталей ситуации, - эти наступления зачастую не достигали поставленных целей...
     Но Тихвин многому научил. В частности, для большей гибкости управления войсками Направления были реформированы во фронты.
     12 декабря 1941-го Мерецкова назначили командующим Волховским фронтом, в который включались 4-я, 52-я, 59-я и 2-я ударная армия (бывшая 26-я генерала НКВД Г.Г. Соколова). Две последние находились в районах формирования, а 4-я и 52-я были обескровлены в тяжёлых боях...
     Мерецков просил придать его фронту и 54-ю армию соседа справа, которой командовал маршал Кулик. 54-я действовала в отрыве от Ленинградского фронта, для прорыва блокады взаимодействовать с ней напрямую было удобнее и выгоднее Волховскому фронту! Однако упёрся генерал Хозин, командующий Ленфронтом. Ставка решила: если это лучше для Ленинграда - пусть остаётся.
     Вскоре дела покажут и способности самого Хозина, и тот вред, который он нанес Ленинграду, вместо дел развлекаясь с телефонистками «просмотрами кино» и бражничая со Ждановым. Об этом есть его письмо Жданову, опубликованное в сборнике рассекреченных документов НКВД.
     ...Через полгода, в июне 1942-го, Ставка, сам Сталин, признав допущенную ошибку, отдали Волховскому не только 54-ю, но и 8-ю армию. После этого фронт протянулся на 250 км, но на каждом километре фронт перемалывал немецкие войска, не давая им соединиться с финскими.
     Вот только силы Волховского фронта не вполне соответствовали расчетам Генштаба: многие дивизии 59-й и 2-й армий, их артиллерия и автотранспорт были в пути, зачастую по адресу бывшей их дислокации, авиация и вовсе не прибыла. А в 59-й армии артиллерия прибыла на фронт... без орудийных передков.
     И с такими силами Ставка приказывала начинать Любанскую, а потом и Синявинскую операцию 1942 года.
     «Обе операции окончились безрезультатно» - так обычно пишут публицисты от военной истории, забывая, что, даже не достигнув поставленных целей, Волховский фронт удерживал под Ленинградом крупную группировку вермахта, так необходимые Гитлеру на других направлениях Восточного фронта дивизии, и прежде всего под Москвой. Кроме того, «безрезультатные операции» стоили и гитлеровцам очень больших потерь. И наконец, боевые действия Волховского фронта в итоге привели к освобождению Ленинграда, Новгорода и других городов.
     Но всё это начиналось с освобождения Тихвина, которому 4 ноября с. г. указом Президента России было присвоено почетное звание «Город воинской славы».
     Вот только общие слова - «за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленные защитниками города в борьбе за свободу и независимость Отечества» - не совсем точны. Города как такового не было, и всё сказанное в тексте указа относится не к защитникам города - к его освободителям.