Мы тоже воевали. По-своему

---

    Дети войны
    Война застала нас в посёлке Обни
    нском, и её дыхание мы почувствовали сразу же. Первый этаж нашего дома военные заняли под штаб, на втором разместили столовую для красноармейцев. Соседний двухэтажный дом, откуда эвакуировали всех жильцов, отдали под госпиталь, куда мать устроилась медсестрой и не выходила оттуда сутками. Отца по здоровью не мобилизовали, но дома он не усидел и ушёл в ополчение. Я был предоставлен самому себе и жил на заднем дворе эдаким Гаврошем.
    Почти каждую ночь немецкие бомбовозы пролетали на Москву прямо над нашим посёлком, а днём мы, мальчишки, часто становились свидетелями воздушных боёв. Однажды я увидел, как задымился немецкий самолёт. Из него тут же вывалился лётчик и на парашюте опустился на лес. Я засёк где и побежал в штаб.
    Немалых трудов мне стоило упросить командира и трёх красноармейцев, выделенных для поимки вражеского лётчика, чтобы взяли меня с собой. Упросил не зря: на цель я их вывел точно. Оказалось, купол парашюта зацепился за сучья и лётчик висел на стропах. Заметив нас, начал отстреливаться из пистолета, но, к счастью, ни в кого не попал, зато наш командир ранил его в руку, после чего он уже не сопротивлялся.
    Через несколько дней меня вызвали к начальнику штаба, и тот наградил меня настоящим компасом. Узнав, что я фактически беспризорник, он распорядился приписать меня к связистам и поставить на все виды довольствия. На зависть всем сверстникам отныне я щеголял в настоящей красноармейской форме.
    К тому же солдатский хлеб ел я не зря.
    Однажды меня начальник штаба усадил в машину и повёз неизвестно куда. Ехали долго, пока не уткнулись в группу военных. У всех в петлицах шпалы, а у одного аж две звезды. Рядом несколько эмок. Поперёк дороги широченный овраг, внизу – болото. Мост через овраг сгорел, а над заболоченным дном на высоте метров в пятнадцать раскачивались висящие неизвестно на чём рельсы, на которых когда-то держался настил.
    Задача состояла в том, чтобы перекинуть через овраг телефонный кабель. Перед этим попробовали было протянуть его по дну оврага, но болото оказалось непроходимым. Поверху, по рельсам, тоже не получилось: не выдерживают взрослого человека. Вот и вспомнили обо мне.
    Обвязали меня страховочным концом, прицепили провод и – вперёд. Страху натерпелся! Ползу, а рельс раскачивается, то ли он рухнет вниз, то ли сам с него свалюсь. На той стороне меня уже ждали. Отцепили провод и отправили назад. Дополз, и ноги подкосились.
    Провод тот был очень важный. Неспроста один из командиров – что со звёздами – подошёл ко мне, обнял и распорядился: «Не забудьте поощрить».
    Но, сами понимаете, всем было не до меня.
 ||  Юрий МИРОНОВ.
   Лыткарино, Московская область.



Сколько можно ждать?

---

    В долгом ящике
    Уважаемая редакция! К вам обращается бывший военнослужащий 503-го мсп 58-й армии капитан запаса Извозчиков Дмитрий Викторович. С 8 по 25 августа 2008 года в составе вышеназванной войсковой части я выполнял боевую задачу на территории Южной Осетии, что подтверждается выписками из приказов об убытии в РЮО и прибытии из РЮО. Кроме того, я был награждён за участие в вышеуказанной операции.
    В мае 2010 года мною были поданы документы в отделение Оренбургского областного военного комиссариата по Соль-Илецкому району для получения статуса ветерана боевых действий, так как согласно указу Президента РФ участники операции по принуждению Грузии к миру были приравнены к ветеранам боевых действий. В Оренбургском облвоенкомате мне сообщили, что мои документы отправлены в штаб округа. Однако прошло полгода, но никакой информации не поступало. Ответ один: ждите.
 ||  Капитан запаса Дмитрий ИЗВОЗЧИКОВ.
   Соль-Илецк, Оренбургская область.



Такова НЕбесплатная помощь

---

    Медицина
    8 ноября мой отец инвалид войны 1-й группы Комозоров Александр Дмитриевич в тяжёлом состоянии поступил в Московский госпиталь ветеранов войн № 2. Все мы жили надеждой, что в этом специализированном лечебном учреждении, где по определению больные должны быть окружены вниманием и заботой, отцу окажут надлежащую медицинскую помощь.
    После двухнедельного обследования был поставлен диагноз – миеломная болезнь. Да, диагноз неутешительный, но, считаю, это отнюдь не смертный приговор, чтобы отказать тяжелобольному человеку в лечении. Но именно так я, например, расцениваю предложение руководства госпиталя забрать отца домой (что – умирать?) вместо того, чтобы направить его в другую клинику в гематологическое отделение.
    Создаётся впечатление, будто медикам этого известного госпиталя не ведомы ни Федеральный закон «О ветеранах», ни постановление правительства г. Москвы от 6 апреля 2010 г. № 290-пп, утвердившее территориальную программу государственных гарантий оказания населению города Москвы бесплатной медицинской помощи на 2010 год, ни приказ руководителя департамента здравоохранения города Москвы от 18 июня 2009 года № 712 «О совершенствовании организации медицинской помощи инвалидам, участникам и ветеранам Великой Отечественной войны».
    Кстати, о бесплатной медицинской помощи. Проведение анализов нам обошлось более чем в 2 тысячи рублей.
 ||  Нина КОМОЗОРОВА.
   Москва.



Не иссякнет ли «Родничок»?

---

    О самых маленьких
    Как нам стало известно, командованием Южного военного округа принято решение о передаче в муниципальную (или частную) собственность детского сада № 4 «Родничок» (ДОУ-4). Представители администрации г. Майкопа, а также некоторые частные лица открыто заявляют о своём намерении ходатайствовать перед командованием ЮВО о передаче им детского сада из ведения Минобороны, что вызывает тревогу как у родительского комитета, так и у сотрудников дошкольного учреждения, поскольку в настоящее время из 88 работников «Родничка» более 90 процентов являются членами семей военнослужащих и офицеров запаса.
    В настоящее время в «Родничке» воспитывается 256 детей (231 – дети военнослужащих, 8 – офицеров запаса, 35 – гражданского персонала Минобороны). После передачи детского сада в собственность муниципального образования город Майкоп, по информации, полученной от заведующей ДОУ-4 С. Матвеевой, приём детей, которые в настоящее время уже посещают детский сад, будет производиться заново на основании общей очереди в дошкольные образовательные учреждения муниципального образования.
    Сегодня в общегородской очереди в ДОУ состоят около 4,5 тысячи детей. Следовательно, принятие указанного решения приведёт к тому, что дети более чем 200 военнослужащих будут поставлены в общую очередь, причём в хвост её, что не может не сказаться на организации рабочего процесса и военной службы в частях Майкопского гарнизона.
    В сложившихся условиях дефицита мест в дошкольных образовательных учреждениях в первую очередь пострадают семьи военнослужащих. А ведь Президент Дмитрий Медведев в своём Послании Федеральному Собранию, говоря о детях, имел в виду совершенно иное.
 ||  Ольга КАРЕЛИНА, председатель родительского комитета дошкольного образовательного учреждения № 4.
   Майкоп, Республика Адыгея.



Нуждающейся признали, а что дальше?

---

    Резонанс
    12 марта под заголовком «Кто вспомнит о Вирге?» в «Красной звезде» было опубликовано письмо труженицы тыла, вдовы участника Великой Отечественной войны, инвалида М. Тумаковой, живущей в пензенской глубинке в доме, который рухнул бы, если бы не подпорки.
    Тогда на выступление газеты ответила заместитель председателя правительства Пензенской области Е. Столярова. Оказывается, ровно за месяц до публикации жилое помещение, принадлежащее М. Тумаковой, обследовала межведомственная комиссия при администрации Нижнеломовского района и признала его пригодным для проживания, включив, правда, «данное строение в список домовладений для проведения в них капитального ремонта».
    Только дождётся ли Мария Григорьевна этого светлого часа? Таким вопросом задалась редакция, комментируя 23 июля сложившуюся ситуацию. Две публикации подряд всё-таки заставили чиновников внести коррективы. Как сообщил недавно в редакцию заместитель председателя правительства Пензенской области – начальник управления по взаимодействию с органами местного самоуправления В. Савин, при повторном обследовании «установлен физический износ строений жилого дома, позволяющий признать его непригодным к проживанию, а гражданку Тумакову М.Г. – нуждающейся в улучшении жилищных условий».
    Признать-то признали, а что дальше?