Юрий Александрович родился в августе 1925 года. В Москве на Семёновской заставе в переулке со сладким названием - Медовый. Семья была большая - три сестры и два брата. Рос сильным, крепким. В 15 лет ростом был 176 см. В свободное время активно занимался спортом: катался на лыжах, коньках. Во время летних каникул в деревне работал на полях и в кузнице молотобойцем. Ещё увлекался радиоделом. В школе был старостой класса, председателем учкома. Среди оценок - лишь несколько четвёрок, остальные - отличные.
     Тяга к флоту появилась в 1935 году, когда мамин брат, дядя Шура, приехал с Черноморского флота. Там он служил на эскадренном миноносце «Незаможник», был старшиной котельной группы. Клеши, бескозырка, бушлат пленили мальчишку. Дядя рассказал и о том, что в семье Фомичёвых моряками были прадед и дед. Первый служил на Балтике судовым механиком, второй - на Черном море на миноносцах. И паренёк, как говорится, «загорелся». С увлечением стал читать литературные произведения на морскую тематику. Как раз в то время на экраны вышел кинофильм «Мы из Кронштадта». Впервые он шёл в кинотеатре «Орион» на Преображенской заставе. Юрий с друзьями со двора в тридцатиградусный мороз отправился на сеанс туда вверх по Медовому, затем вниз к реке Хапиловка - приток Яузы - по улице 9-я Рота мимо собора Петра и Павла. Все расстояние - около трёх километров. Пришлось постоять в очереди, а затем – вот они, альбатросы Балтики... Сама она суровая, свинцовая... Фильм смотрелся на одном дыхании. Эту картину Юрий посмотрел ещё более десятка раз!
     После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать - завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, поступать в военно-морское училище. Так и запланировали. Но в эти планы вмешалась война.
     Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.
     И вот однажды, в конце июля, в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнёс: «Вот тебе сорок минут, чтоб в этот промежуток времени был здесь с вещами».
     Военкомат был рядом с домом. Фомичёв проходными дворами понёсся домой. Вещи у него уже были заранее собраны.
     Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса он был в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.
     Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот зазвучит орудийная канонада, но ночью и днём - тишина. Через десять суток дороги оказались во Владивостоке. Тогда стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на остров Русский. Но так как он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион плохой погоды, на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только обязательно надо быть хорошим спортсменом. А Юрий завоёвывал второе место в Москве по конькам, с собой у него были грамоты. В отряд его взяли.
     В конце августа со своими товарищами уже был на западе. Прямо с колёс бросили в бой. За три дня от трёхсот молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев не пропустили. Потом был Кронштадт, где заканчивала формирование 4-я бригада морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не дать замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
     В ночь с 15 на 16 сентября, прикрываясь туманной дымкой, началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1.800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1.200 метров по фронту, глубина стала 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошёл. Изнурительные, кровопролитные бои шли без перерыва круглые сутки: артиллерийские обстрелы, непрерывные атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.
     Раненых не успевали отправлять на правый берег, многие погибали во время переправы. Мёртвых складывали в воронки от крупнокалиберных снарядов, и следующий артналёт засыпал их землей. На пятый день боёв Фомичёв был ранен – перебита подключичная артерия. Уже ближе к вечеру его удалось переправить на правый берег, а там самолётом в Москву, в госпиталь. Только поэтому он остался жив.
     После выписки его направили в 116-ю отдельную мотострелковую бригаду Тихоокеанского флота первого формирования. Юрий Александрович принимал участие в контрнаступлении под Москвой. Бригада входила в состав первой и третьей ударных армий.
     В марте - второе ранение. После госпиталя вновь морпехота, но уже под Сталинградом. В августе - новое ранение, и после выписки снова 116-я бригада, но второго формирования. Совместно с 66-й танковой бригадой 20-го танкового корпуса в феврале 1943 года была спланирована зимняя операция под Орлом. На слиянии Оки и Зуши, на крутом правом берегу Оки находилось село Городище, которое было приказано взять. Бой за это село продолжался трое суток. 66-я бригада потеряла почти все танки, а в батальонах оставалось от 150 до 250 человек. Но Городище держали в течение недели.
     «Нас сменили полнокровная стрелковая бригада и ещё один из полков подошедшей дивизии. Нас отвели на переформирование. Через десять дней мы узнали, что их вновь сбросили за Оку и Городище вновь у немцев. Это лишний раз показывало, что моряки если что-то взяли, то не отдают. Хоть мёртвые, но воюют», - говорил в беседе со мной Юрий Александрович.
     После переформирования из бригады создали морской стрелковый полк, а из артиллерийского дивизиона – артиллерийский полк. Фомичёв принял участие в битве на Курской дуге.
     Наши бойцы вновь форсировали Оку, взяли Городище и ещё несколько населённых пунктов. Не доходя до Орла, повернули на Мценск. Затем был Брянский фронт. Потом Западный, Смоленщина, Белоруссия. Фомичёв был среди тех, кто первым вступил в Минск. Затем освобождение Белоруссии, Польши, потом Восточная Пруссия.
     Вышли к заливу Фриш-Гав, затем повернули на Кенигсберг. Бои в Земландской группе войск, еще одно ранение в ходе тех боёв. Закончил войну под Пилау, нынешний Балтийск. Победу встречал в госпитале. После выписки опять был направлен на Тихий океан, но уже в составе частей морской пехоты. Последний бой за Сейсин и последнее тяжёлое ранение и контузия.
     Войну закончил гвардии главным старшиной. Среди наград - ордена Красной Звезды и Красного Знамени, медаль «За отвагу», орден Отечественной войны I степени. Год не ходил, полгода не говорил - такими были результаты контузии. В августе 1950 года Юрий Александрович был комиссован и привезён в Москву. При росте 189 см - вес 45 кг. Живой скелет! Год был инвалидом первой группы. В 1952-м переоформил на вторую группу, чтобы устроиться на работу.
     С большим трудом устроился регулировщиком специальной аппаратуры в опытное конструкторское бюро «Якорь». И с годами, приобретая опыт, повышался в должностях и вырос до ведущего инженера. Много, до самой пенсии, работал на полигонах Капустин Яр, Балхаш, Байконур...
     Рассказ об этом удивительном человеке мы завершим одним из стихотворений, вышедших в его сборнике «Память не стынет».
     Зима 41 года
     Вновь вижу вас
     в тревожных снах...
     Зима... Шинели сняты.
     Идём – и ленточки в зубах,
     Распахнуты бушлаты.
     

     Атаки шквал... И враг бежит,
     Крича schwarz Tod, schwarz Tod.
     Мороз... Но кровь у нас кипит,
     Я помню сорок первый год.
     

     Бои... Бои... И в день, и в ночь...
     Гранат, патронов мало...
     Но гнали, гнали немцев прочь,
     В нас молодость играла.
     

     Гвардейцы - детище Петра,
     Мы Ушакова внуки.
     Наш клич «Полундра» и «Ура!»
     Ласкают сердца звуки.
     

     Бои... Начало января,
     С Москвы снята осада...
     Встречай, смоленская земля,
     Матроса и солдата.
     

     Идем сражаться за тебя,
     Мы повзрослели рано.
     Матросов дружная семья,
     Пришли мы с океана.