на главную страницу

16 Февраля 2011 года

Армия России: век XXI

Среда

Как обретают путёвку в небо

Андрей ГАВРИЛЕНКО, «Красная звезда».



Очередным гостем программы «Военный совет», которая выходит на радиостанции «Эхо Москвы» и телеканале «Звезда», стал начальник Сызранского высшего военного авиационного училища лётчиков (военного института) Герой России полковник Николай ЯРЦЕВ.


     - Николай Николаевич, прежде чем мы начнём разговор о вузе, который вы возглавляете, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Как вы стали Героем России?
     - Звание Героя России мне присвоили в 2000 году. В наградном листе отмечены три заслуги, за которые в совокупности мне и присвоено это высокое звание. Расскажу об одной из них. После того как в Чечне началась контртеррористическая операция, мы совместно с моим заместителем - я тогда был ещё командиром эскадрильи - принимали участие в одном из её эпизодов. Я тогда ещё был подполковником. Заместителем командира эскадрильи - майор Руслан Михайлович Обухов. Нам были поставлены задачи: выполнить полёт ночью и уничтожить колонну противника, которая продвигалась к линии фронта. Войска в тот период наступали со стороны Каспийского моря. Выполнили взлёт ночью парой. Так получилось, что в тёмное время суток мы давно уже не летали. В основном задачи выполняли днём. Поэтому пришлось кое-чему учиться уже на войне.
     Обнаружили колонну, условными сигналами дали друг другу понять, что будем её атаковать. И совместно, парой пошли в атаку. Первым же залпом неуправляемых ракет была подожжена головная машина, которая шла с топливом. Она сразу запылала, освещая местность. С колонны нас начали обстреливать. При интенсивном обстреле мы предприняли порядка 4–5 заходов с разных направлений. В процессе атаки пришлось менять тактику, поскольку мы - ведущий и ведомый - были разэшелонированы по высоте. Условными сигналами договорились: «Я работаю на этой высоте, ты – на той». Атаковали, всё отработали, как говорится, до последней железки. Уничтожили колонну из 12 машин...
     - При ведении боевых действий всё большую роль играют вертолёты. И именно вертолётчиков готовит ваше учебное заведение?
     - Мы готовим вертолётчиков для всех силовых структур. В основном для Военно-воздушных сил, а также для Министерства внутренних дел, для Военно-морского флота и МЧС. Отмечу, что только в нашем училище выполняется практическая подготовка вертолётчиков. В вузах гражданской авиации они получают только теоретическую подготовку и практических полётов на вертолётах не выполняют.
     - А какая техника у вас сейчас?
     - Основные вертолёты - Ми-2. Это вертолёты как раз первоначального обучения. Мы также недавно получили новые современные вертолёты «Ансат» производства Казанского вертолётного завода. В настоящее время проходит подготовка лётчиков-инструкторов на эти вертолёты. Планируем, что с 1 апреля у нас начнётся наземная подготовка с курсантами, и они начнут летать на этих вертолётах.
     Также имеются вертолёты Ми-8 и Ми-24. На них наши курсанты начинают первоначальное обучение на четвёртом курсе. А на пятом курсе осваивают вертолёты Ми-8 модификации МТ и вертолёты Ми-24 - идёт дальнейшее совершенствование техники пилотирования, боевого применения и навигации.
     - Среди вертолётчиков, наверное, и династий уже немало?
     - Конечно. Причём не только в одном поколении, а даже в нескольких. Мы проводили среди курсантов социологический опрос, который показал, что почти у половины из них отцы, деды в своё время оканчивали наше училище. Представитель одной из династий - Пётр Толмачёв, мой однокашник. При мне три брата Толмачёвых было на разных курсах. Сейчас уже их дети учатся в училище. Или, например, начальник 344-го Центра боевой подготовки переучивания полковник Евгений Галкин. Он буквально на днях получил допуск к полётам на новом типе вертолётов, которые сейчас принимаются на вооружение, - это «Аллигатор» Ка-52. Его сын также учится у нас в училище на третьем курсе, в этом году начнёт практические полёты.
     - Наши слушатели спрашивают, а насколько востребованы выпускники вашего училища? Все ли из них летают на вертолётах?
     - Да, летают все. В прошлом году мы выпустили 173 молодых лейтенанта. Все попали на реальные штатные должности, не куда-то за штат. Все трудоустроены. Причём, например, в МВД у нас просили 50 выпускников. Мы смогли дать лишь 30, потому что тогда в ВВС не хватило бы личного состава.
     - То есть, можно сказать, что вашего училища не коснулась проблема, которая выявилась в Вооружённых Силах и привела к приостановке набора в военные вузы?
     - Считаю, что именно у выпускников нашего училища нет проблем с трудоустройством. Нет сегодня проблемы с перенасыщенностью армейской авиации лётным составом. Мы поддерживаем тесные связи с боевыми подразделениями. И в настоящее время есть неукомплектованность экипажей. Уже готовится выпуск 2011 года, 209 выпускников пойдут в войска, и мы знаем, куда конкретно они пойдут, все также будут трудоустроены.
     - Вы говорили об обратной связи с войсками, с теми ведомствами, которые дают заказы на выпускников. А насколько они довольны вашими питомцами? Нет ли проблем с адаптацией к каким-то новым условиям службы?
     - Конечно, у нас есть обратная связь. И лётно-инструкторский состав собирает данные, и отдел кадров... Ещё и преподаватели раз в три года должны пройти стажировку в войсках. Они смотрят, как складывается служба выпускников. И обо всём новом в войсках мы знаем. Кроме того, каждый командир части, который получает выпускников (и не только в авиации, но и во всех видах, родах Вооружённых Сил), обязан прислать отзыв на молодого офицера нам в училище. Поэтому мы, получая эти отзывы либо поддерживая связь по телефону, имеем возможность корректирования учебного процесса.
     Говоря о преподавательском, инструкторском составах, могу привести такой пример. Мы заранее, где-то за год, знали, что к нам поступит новый вертолёт «Ансат», хотя ещё никаких официальных документов на этот счёт не было. Несмотря на это, наши представители уже были на Казанском вертолётном заводе, в конструкторском бюро. Мы оттуда получили данные, технические характеристики по системам, которые установлены на этом вертолёте. Кроме того, кафедра аэродинамики именно нашего училища участвовала в разработках этого вертолёта. И многие данные, которые легли в инструкцию, то, что конструкторы дорабатывали, - всё это было отработано и рассчитано в том числе и с участием наших преподавателей.
     - А сложно ли научиться управлять вертолётом? С какого раза курсант сам может полететь?
     - В течение 15 часов курсант должен освоить вертолёт и самостоятельно выполнить полёт. Это, конечно, волнительное, скажем так, действие. Полёты при обучении выполняются полным составом экипажа. В машине лётчик-инструктор, обучаемый курсант и за ними бортовой техник, который тоже наблюдает за параметрами вертолёта и за действиями обучаемого лётчика. И вот когда 15 часов пилот налетал и инструктор уверен, что он его может выпустить в небо самостоятельно, происходит психологически весьма сложное для курсанта действие: все из вертолёта выходят и он один остаётся в машине.
     - И за всё отвечает...
     - Да, и должен сам всё выполнить. Полёт несложный: трёхминутное висение. Но за эти минуты... Сами понимаете, машина дорогая, а жизнь человека ещё дороже.
     - Труднее с земли, наверное, на это всё смотреть...
     - Да. Когда курсант взлетает, невольно волнуешься, как бы он где-то что-то неправильно не сделал. Когда он один остаётся, все стоят рядом с вертолётом, но на земле, и уже никто курсанту не поможет - надейся только на себя...
     - Помните ли вы своего первого командира звена в войсках? - спрашивает Олег из Тулы.
     - Конечно, помню. Это Олег Верещинский, замечательный лётчик. Мы с ним в Могочи, в славном Забайкальском военном округе выполняли полёты. Потом как-то судьба нас разлучила. Я на год позже его ушёл в Афганистан. Потом после Афганистана он служил в Чехословакии. Я же только через год туда прибыл. Далее попали под вывод войск и служили в Туле... Скорее всего, Олег Верещинский и находится сейчас в Туле, он там заканчивал кадровую службу.
     - Он, наверное, и задавал вопрос. Ведь это Олег из Тулы.
     - Если это так, то очень рад его слышать и буду очень рад увидеть.
     - А вот другой вопрос. Зоя спрашивает: «Ваши курсанты в основном из Поволжья? И нравится ли вам Сызрань?»
     - Сызрань нравится. Если честно, никогда не думал, что буду начальником училища, которое сам в 1984 году окончил. Но так судьба распорядилась... Курсанты не только из Поволжья, со всей страны, со всех уголков. Пожалуй, нет ни одного города, из которого не было бы у нас курсантов. Со всех направлений.
     - Кстати, Николай Николаевич, вот мы говорили о династиях, о сыновьях офицеров, которые заранее знают о таком училище. А как быть другим, тем, кто также мечтает служить на вертолётах? Как они могут узнать о вашем вузе?
     - У нас есть сайт училища. Можно по Интернету на него выйти и узнать и о его истории, и о том, чем сегодня оно живёт. Курсанты сами участвуют в работе сайта, рассказывают о своей жизни. У вуза есть и официальный сайт, и неофициальный. Если на официальном можно что-то подкорректировать, то на неофициальном, сами понимаете, курсантов никто не может редактировать... Мы посылаем свои данные в военкоматы, где также есть информация об училище. То есть это и историческая справка об училище, и информация о том, какое образование оно даёт, какие требования к поступающим, каковы нормы. Приём сейчас, как и везде во всех вузах, по ЕГЭ.
     - Имеются, видимо, и какие-то особые требования для поступающих в ваше училище?
     - Да, особое требование к будущему лётчику, и мы это по ЕГЭ никак не проверим, это конечно же состояние здоровья. Медицинскую комиссию вне зависимости от того, проходил он её при военкомате или не проходил, он всё равно проходит при училище, это первое условие. И второе условие: все обязательно сдают нормативы по физической подготовке и все проходят профессиональный отбор. Это специальный набор тестов, по которым психологи судят, возможно ли обучение данного молодого человека на лётчика.
     - Летчик всё-таки необычная профессия. Здесь не только желание и здоровье должны быть... Это, что называется, профессия от Бога...
     - Конечно, не каждый может быть лётчиком. Думаю, кроме того, что человек должен быть подвижным, образованным, спортивным, наверное, всё-таки какие-то волевые качества присущи только лётчикам. Даже сами рода авиации подразумевают определённую психологическую направленность человека. Я это впервые заметил, когда учился в Военно-воздушной академии имени Гагарина. Там обучаются все - дальники, транспортники, бомбардировщики, истребители и армейская авиация. Например, пилоты армейской авиации как-то приспособлены ко всем условиям. Нет бытовых условий, значит, палатку разобьют. Нечем перекусить - найдут что-то. Истребители - они такие все подвижные, быстро соображающие. И это их обязанность - скорость полётов, там первая группа профотбора должна быть. Бомбардировщики, скажем, несколько агрессивные, все небольшого роста. А вот дальники спокойные, все, как правило, хорошие волейболисты...
     - Есть такое понятие «любовь к небу»? Или его писатели придумали?
     - Думаю, что есть. У меня сейчас больше, конечно, административной работы, постоянно занимаюсь либо хозяйством, либо личным составом. На полёты меньше времени остаётся, чем у обычного лётчика. Но зато когда выходишь на полёты, сел в кабину, выполняешь задачу - и, как говорится, душа поёт.
     - А ещё лётчики рассказывают, что порой у некоторых из них, даже высокопрофессиональных, заслуженных, появляется страх перед полётом. Есть такая фобия?
     - Определённая доля суеверия в авиа
     ции всё-таки присутствует. Например, ни один лётчик фотографироваться перед вылетом не будет. Плохая примета. Как-то так установилось с годами. И каждый лётчик старается этого придерживаться. Обычно снимки делают после полёта. Что же касается лётчиков, которые именно сломались... Ну те же боевые действия взять. Понятно, что когда на глазах гибнет экипаж, когда сбивают вертолёт или самолёт, конечно, это тяжело и трудно переносить. Не хочу сказать, что я бесстрашный человек, всё равно какая-то доля страха есть, но, как командир, всегда думаёшь о том, что если ты не пойдёшь, если ты не запустишь... Ведь было такое, что в той же Чечне за неделю 3 вертолёта у нас сбили. И у лётчиков было такое ощущение, словно они на гильотину идут. Потому и приходится быть первым, личным примером показывать, что можно и нужно лететь, выполнять задачу. Идти, запускать двигатель, возглавлять группу, и тогда верят тебе... Но психологические травмы быстро проходят. Как только первый полёт совершил, снова всё нормально, вернулся, сел на аэродром, во второй полёт уже без всякого страха отправляешься.
     - А помогают ли в будущей профессии всевозможные игры, симуляторы? Или они не совсем те навыки прививают?
     - Внимание и реакцию они всё-таки, считаю, помогают тренировать. В течение года в училище поставлено
     4 новых тренажёра вертолёта Ми-24 и один тренажёр вертолёта Ми-8. Буквально на этой неделе представители завода «Динамика» уже закончат его установку. Это самое современное оборудование. У курсанта полностью создаётся иллюзия полёта. Даже звуковые ощущения. И укачивает так же, как на вертолёте. Визуальный обман зрения. Именно такие тренажёры, несомненно, необходимы.
     - Наши боевые вертолёты отвечают современному мировому уровню?
     - Вертолёт Ми-24 - один из самых заслуженных, один из самых покупаемых. Как и Ми-8. Они прошли все «горячие точки».
     Могу такой пример привести. Когда я командовал полком, у меня заместителем по вооружению был Владимир Владимирович Цымбалов. Сейчас он работает на заводе в Санкт-Петербурге инженером, а некоторое время назад его откомандировали в Ирак. После войны в Ираке остались наши вертолёты, которые ещё иракское правительство покупало. Эти вертолёты Ми-8 достались американцам. И как он мне рассказывал, американцы не хотят летать на своих вертолётах, потому что всё в них тонко, жиденько, они жары, пыли, песка боятся, а там этого достаточно. А наши вертолёты неприхотливы. И сами американцы многие задачи выполняют на наших вертолётах. Но у каждого вертолёта свой период службы, есть какие-то регламенты. Надо выполнять определённые парковые работы. Вот они и запросили наших представителей с завода, чтобы те помогли им в техническом обслуживании этих вертолётов. Вот и судите сами, как котируются наши вертолёты...
     Об уровне нашей военной авиации, как и об уровне подготовки непосредственно в училище, можно судить по такому факту. У нас есть специальный факультет. В настоящее время мы обучаем представителей 20 стран. 220 курсантов из 16 стран дальнего и 4 стран ближнего зарубежья постигают лётную науку именно у нас, на нашей технике.
     Сейчас началось интенсивное перевооружение авиационных частей армейской авиации. В том числе на вертолёты, которые могут осуществлять полёты на предельно малых высотах как днём, так и ночью, поражать цели с использованием тепловизоров и очков ночного видения. Так что тех, кто сегодня находится в курсантском строю, впереди ждёт интересная служба.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex