- Родился в Петрограде в 1921 году в семье военнослужащего, и иного пути, кроме как стать офицером, в жизни для меня не существовало, - начал он свой рассказ. - После восьми классов продолжал учёбу во 2-й Ленинградской специальной артиллерийской школе, которая готовила ребят к поступлению в военные училища. Несмотря на довольно юный возраст, занимались мы очень серьёзно. Да и строгая дисциплина, грамотные командиры и преподаватели создавали нужный настрой. К тому же время было предгрозовое: Испания, Хасан и Халхин-Гол.
     В 1939 году Леонов стал курсантом 3-го Ленинградского артиллерийского училища, в котором учился вплоть до Великой Отечественной войны. Известие о её начале застало его и сокурсников в лагере под Лугой - в тех самых местах, где и происходил наш нынешний разговор.
     Проучившись два года, курсанты неплохо справлялись с обязанностями не только командиров орудий, на практических занятиях уверенно действовали и на месте командиров взводов. Каждый был полон решимости вступить в схватку с врагом, поэтому с воодушевлением восприняли в конце июня решение о формировании из курсантов артиллерийского дивизиона. Он был немедленно выдвинут на позиции под Лугой. Предстояло крещение боем, так как враг неумолимо приближался к городу на Неве.
     Но ожидания не оправдались - через несколько дней дивизион был расформирован и всех курсантов вернули в Ленинград, где состоялся их досрочный выпуск из училища. Действующей армии нужны были кадровые командиры-артиллеристы, а недостающие практические навыки предстояло вырабатывать уже непосредственно в боевых порядках.
     На выпуске никого из родных Николая Леонова не было - просто не смог их предупредить: все находились на казарменном положении, и то, что в прежней мирной жизни было праздником, теперь воспринималось как будничная процедура. Дома застал только мать, которая на радостях даже всплакнула, увидев сына в форме среднего командира. К тому времени отец и брат Николая уже были призваны в действующую армию, а сестра - в местную противовоздушную оборону Ленинграда.
     Конечно, всеми мыслями лейтенант Леонов был на фронте. Но после выпуска его как одного из лучших на курсе оставили в училище готовить командиров-артиллеристов. Это было несколько неожиданно, ведь абсолютное большинство сокурсников отправились на фронт. Казалось, война пусть и не через считаные месяцы, но всё равно скоро закончится, а ему так и не удастся понюхать настоящего пороха, проверить себя по большому счёту. Опять же отец и брат уже воевали, а он по-прежнему находился в Ленинграде, вокруг которого уже начинало сжиматься кольцо предстоящей блокады.
     Но в родном городе молодой офицер находился недолго: в начале августа училище было эвакуировано в Кострому. Забот было немало, но всё это время Николай с тревогой прислушивался к сводкам Совинформбюро: в городе на Неве ситуация складывалась угрожающая. Опасения были не напрасны: прошло чуть более полугода, и он узнал, что его мать умерла в блокадном городе, отец контужен, а брат тяжело ранен.
     Вполне понятно было состояние Леонова: хотелось немедленно отправиться на фронт и бить врага, принёсшего семье, всей стране столько горя. Поставив перед собой задачу во что бы то ни стало попасть в действующую армию, подавал рапорт за рапортом с просьбой направить на передовую. Ответ всякий раз получал один и тот же: «Вы здесь нужнее». Конечно, кому-то надо было готовить офицеров для фронта, но, провожая очередной выпуск, Николай и сам хотел отправиться с ним на передовую.
     Так продолжалось до осени 1944 года - рапорта и их возвраты. Ожидание начинало сменяться отчаянием: война уже откатилась за рубежи государственной границы, и ему, старшему лейтенанту Леонову, которому не удалось побывать в настоящем бою, будет просто стыдно смотреть в глаза родным и знакомым. Получается, всю войну просидел в «теплом» месте!
     И вот наконец-то очередную просьбу удовлетворили: Леонова направили в 350-й лёгкий артиллерийский полк 11-го гвардейского танкового корпуса на должность офицера разведки. Надо ли говорить, какое облегчение и одновременно ликование вызвало у двадцатитрёхлетнего офицера это сообщение.
     Сейчас, спустя десятилетия, многое стёрлось из памяти, но некоторые эпизоды боёв Леонов никогда не забывал.
     ...В январе 1945 года после прорыва обороны гитлеровцев на Магнушевском плацдарме полк поддерживал наступление танковых частей. В районе Ново-Място форсировали реку Пилица и продолжали наступление. Не успел артполк в полном составе переправиться на западный берег, как был атакован крупными силами прорвавшейся из окружения группировки противника, в составе которой находились танки, бронетранспортёры.
     Полк оказался в очень тяжёлом положении, так как развёртываться пришлось с марша и на невыгодной для обороны местности. Завязался тяжёлый, кровопролитный бой. Артиллеристы почти в упор расстреливали наседавшие танки и бронетранспортёры, пехоту. Со всех сторон свистели пули, рвались гранаты и снаряды. Для офицера, ещё не привыкшего к фронтовой обстановке, это стало непростым испытанием.
     В начале боя Леонову пришлось помогать развёртывать орудия на позициях. Работа и в обычной обстановке нелёгкая, а под непрекращающимся обстрелом и подавно. Затем, когда расчёт одного из орудий был выведен из строя, он вместе со своим ординарцем заменил его. Работая за наводчика, Леонов подбил один танк и три бронетранспортёра. Вот где пригодились доведённые до автоматизма навыки! В бою некогда размышлять - нужно действовать, не медля ни секунды. Замешкался - и ты в прицеле у противника.
     Благодаря мужеству и стойкости артиллеристов, не дрогнувших в этой ситуации, прорыв противника захлебнулся: понеся большие потери, гитлеровцы были вынуждены отступить. За бой, который стал для Леонова фронтовым крещением, он был награждён орденом Отечественной войны II степени.
     Спустя сутки в первые же минуты очередного боя был убит командир дивизиона капитан Сумкин, и Леонов принял командование на себя. В том бою фашисты понесли такие потери, что подошедшая через несколько часов механизированная бригада почти без боя овладела городом.
     В дальнейшем Леонов продолжал командовать дивизионом. Сначала был рейд по тылам противника при прорыве Мезерицкого укреплённого района, потом участие в грандиозной артиллерийской подготовке на Одерском плацдарме и в прорыве обороны гитлеровцев на Зеловских высотах. Дивизион был в числе тех, кто произвёл первый залп по Берлину.
     Утром 21 апреля в штаб армии поступила телеграмма от командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г.К. Жукова: «1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Пошлите от каждого корпуса по одной бригаде в Берлин». Осуществление этой ответственной и почётной задачи в 11-м гвардейском танковом корпусе было возложено на 44-ю гвардейскую танковую бригаду. С ней отправился и дивизион Леонова - его до завершения боёв в Берлине придали этому соединению.
     К утру 28 апреля артиллеристы уже вели бои на подступах к вокзалу с целью пробиться через железную дорогу и в дальнейшем наступать в направлении рейхстага. Серьёзной преградой являлась высокая железнодорожная насыпь, под которой был проложен автомобильный тоннель. Только через него можно было попасть на ту сторону. Но за насыпью находились дома с оборудованными огневыми точками, прикрывающими выход из тоннеля. Пехотные подразделения, пытавшиеся преодолеть это препятствие, наталкивались на шквальный обстрел и каждый раз были вынуждены отступать. Танкам тоже не удалось пробиться с ходу - узкое место было хорошо пристреляно, и проскочить его было нереально.
     Тогда Леонов принял рискованное, но единственно правильное решение: выкатить одно из орудий к выходу из тоннеля и уничтожить наиболее опасные огневые точки, расположенные в домах. Так и сделали. Чтобы в критической ситуации не подвергать подчинённых опасности, Леонов оставил при орудии лишь его командира сержанта Мардыньшина, а сам работал за наводчика. Это было оправданно, так как действовать нужно было наверняка.
     Сразу же открыли огонь по обнаруженным целям. Пули, словно град, колотили по щиту орудия, к счастью, не принося вреда, - два отважных артиллериста были относительно хорошо защищены. Но когда вблизи разорвался снаряд, Мардыньшин был тяжело ранен. Следующий выстрел мог бы уничтожить и орудие, и немногочисленный расчёт. Но Леонов успел засечь, откуда била пушка гитлеровцев, и первым же снарядом накрыл её. Однако теперь ему пришлось действовать и за заряжающего, что не позволяло с той же скоростью вести огонь. Но к тому времени задача, по сути дела, была выполнена: в наступление пошли наши танки, насыпь начала преодолевать пехота...
     В дальнейшем дивизион в сокращённом составе продолжал поддерживать действия танкистов и пехоты. К исходу 29 апреля артиллеристы почти вплотную приблизились к зданию имперской канцелярии. Все понимали, что война вот-вот закончится. Действительно, на рассвете 30 апреля последовал приказ прекратить атаки: в тот день на рейхстаге водрузили Знамя Победы.
     За бои в Берлине капитану Николаю Леонову было присвоено звание Героя Советского Союза. В общей сложности воевать ему довелось полгода. Немного, если учесть, что у некоторых сослуживцев за плечами была вся война.
     - Считаю, что мне повезло - даже ранения не получил. Видимо, в рубашке родился. Хотя ситуации были экстремальные.
     К примеру, такой случай. Командир полка майор Ардашов поставил Леонову задачу корректировать огонь. В танке с командиром батальона он отправился в район предстоящего наступления. Перед окраиной польского городка сделали короткую остановку. Экипажи танков после марша высыпали подышать свежим воздухом. И никто не заметил, как на бреющем полёте приблизился немецкий штурмовик. Когда спохватились, было уже поздно - бомба разорвалась буквально в двадцати шагах от Леонова. Осколки ударили по броне, пробили бак с горючим, от которого офицер находился в считаных сантиметрах - стоял, облокотившись на броню. Трое находившихся чуть дальше танкистов были убиты, двое получили серьёзные ранения, а у Леонова - ни царапины. Лишь слегка контузило, но уже через несколько часов слух восстановился.
     В другой раз немецкая пуля пробила рукава шинели и гимнастёрки, прошла в сантиметре от локтевого сустава.
     Или ещё эпизод. Перед очередным завалом на одной из берлинских улиц танки остановились - слишком интенсивный огонь. Танкисты и пехотинцы, чтобы не подвергать себя опасности, направились под арку. Звали Леонова с собой: «Не стоит здесь на виду маячить...» Но он задержался - решил понаблюдать за противником. Но едва танкисты скрылись, как Леонова обдало взрывной волной и бросило на землю - в арке взорвалась мина. Стоны раненых, два человека вообще без движения...
     После Победы Леонов остался в армейском строю. В запас уволился в звании полковника с должности преподавателя Военной артиллерийской академии.
     ...К сожалению, не так давно Николая Васильевича Леонова не стало. Он до последних дней активно участвовал в военно-патриотическом воспитании молодёжи, многое сделал для того, чтобы донести до нынешнего поколения правду о Великой Отечественной войне. Переживал, видя, как сейчас её стремятся «подкорректировать» фальсификаторы всех мастей. Николай Васильевич был уверен: историю нельзя переписывать заново, из неё, правдивой и честной, нужно извлекать уроки на будущее.