---

     ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

     ТОМАШОВ Юрий Васильевич, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, член-корреспондент Российской академии ракетно-артиллерийских наук, Герой Социалистического Труда. Награждён двумя орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
     Принимал участие в разработке и освоении в производстве корпусов самоходных артиллерийских систем СУ-100П, СУ-100ПМ, СУ-152Г, СУ-1. При его непосредственном участии и руководстве разрабатывались самоходные артиллерийские системы: самоходная гаубица 2СЗ «Акация»; самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан»; самоходная пушка 2С5 «Гиацинт-С»; созданы самоходная гаубица 2С19 «Мста-С», носители ЗРК 2К11 «Круг», гусеничный минный заградитель (ГМЗ), зенитная самоходная установка ЗСУ-37-2 «Енисей», самоходная радиолокационная станция 1РЛ135, многоцелевой транспортёр (МТ-С), комплексы КСВ 1К11 «Стилет» и 1К17 «Сжатие». Имеет более 60 авторских свидетельств и патентов на изобретения.
     

---

     

     Одно из авторских свидетельств датировано 26 февраля 1971 года. В строке, где должно быть указано, за что конкретно выдан документ, оставлен пропуск. Но именно этот документ, один из стопки авторских свидетельств Юрия Томашова, стал причиной нашей встречи. Даже сегодня на вопрос: «Какая фраза могла бы появиться в незаполненной строке?» – Юрий Васильевич отвечает весьма обобщённо: «Напишите, за механизацию заряжания самоходного 240-мм миномёта 2С4 «Тюльпан».
     Между тем февраль и декабрь семьдесят первого формируют тот самый год зарождения второго поколения отечественной самоходной артиллерии. Что касается декабря 1971 года, то именно тогда была принята на вооружение 152-мм самоходная гаубица 2С3 «Акация», вслед за которой подобная «участь» постигла и «Тюльпан».
     - А началось всё шестью годами раньше, когда в 1965 году наконец-то было выработано решение о возобновлении процесса разработки и производства образцов самоходно-артиллерийского вооружения, – поясняет в беседе Юрий Томашов. – До того, с 1955 года, когда Никита Хрущёв объявил: «Артиллерия – это пещерная техника. Даёшь ракету!», в СССР данной тематикой никто не занимался. Последняя боевая машина первого поколения отечественной самоходной артиллерии была принята на вооружение в 1955 году. Ею стала СУ-100П. Да и то самоход воспринимали скорее как базовую машину, а не очередной шаг в развитии артсистем... Кстати, решение о возврате к производству самоходной артиллерии для нас, разработчиков, не было неожиданным. Все те годы навязанного бездействия мы были убеждены, что рано или поздно, но вернуться к данным образцам вооружения всё же придётся. Все потому, что общевойсковой бой в сопутствующих времени условиях немыслим без применения артиллерии. Особенно при отработке каких-то специфических задач. Например, так, как это сделали в период боевых действий во Вьетнаме американские военные, весьма эффективно применив свою новейшую на тот период М109 – САУ класса 155-мм самоходных гаубиц. Именно тогда в СССР на самом верху всерьёз заговорили о нашем отставании в развитии артсистем, о том, что надо незамедлительно навёрстывать упущенное.
     Как обычно в подобных ситуациях, была предпринята попытка «догнать и перегнать» конкурентов, используя ту матбазу, что имелась в наличии, – иного просто не было. Взвесить все «за» и «против» было решено в процессе войскового учения, соответствующего по задачам, масштабу, условиям и требованиям современному общевойсковому бою, где непременным атрибутом огневого сопровождения действий войск рассматривалось активное использование артиллерийских систем.
     Грандиозные по размаху маневры состоялись на базе Львовского полигона Прикарпатского военного округа в том же 1965 году. К решению огневых задач была привлечена самоходная артиллерия времён Великой Отечественной войны – СУ-152, СУ-100 и ИС-2, а также буксируемая артиллерия послевоенной разработки. На войсковое мероприятие были приглашены три главных профильных конструктора: из КБ Волгоградского тракторного завода – Игорь Гавалов, из Свердловска – Фёдор Петров (опытное конструкторское бюро артиллерийского вооружения завода № 9) и Георгий Ефимов (ОКБ-3). Но из-за служебных обстоятельств вместо Ефимова на учение прибыл его первый заместитель по опытным работам Юрий Томашов.
     ...На полигоне задействованные в учении боевые машины проходили обкатку боем семь дней подряд, днём и ночью. Хотя несоответствие боевых параметров заслуженных участников сражений Второй мировой запросам текущего времени проступило незамедлительно.
     - Сразу бросился в глаза крайне малый угол подъёма орудий самоходов, – вспоминает Юрий Томашов. – Что, в свою очередь, не позволяло вести стрельбу на большую дистанцию. К тому же огонь получался настильным, потому малоэффективным. Было решено увеличить угол «атаки» ствола. Для чего установили СУ-100 на выходе из капонира, когда передние катки боевой машины въезжали на подъём и ствол орудия, таким образом, «задирался» на больший угол возвышения. Но данная попытка стрельбы «под углом» оказалась провальной: в ходе огневой задачи жёсткий удар отдачи сбил с крепления двигатель СУ... В процессе режимного огня после нескольких минут максимальной скорострельности экипаж в буквальном смысле угорал от пороховых газов. Всем стало ясно, что имеющаяся в распоряжении войск самоходная артиллерия никуда не годится. Был составлен отчёт, в котором отмечалось, что артиллерия времён войны не соответствует условиям современного боя, что надо создавать новую самоходную артиллерию с круговым обстрелом, с большим углом возвышения ствола гаубицы, с увеличенным возимым боезапасом и повышенной скорострельностью орудия.
     Результатом экспериментального учения стало вышедшее следом постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, предписывающее трем предприятиям страны – Волгоградскому тракторному заводу, Харьковскому тракторному заводу и УЗТМ (впоследствии Свердловскому машиностроительному заводу «Уралтрансмаш») начать разработку сразу четырёх новых артиллерийских систем. Волгоградцам целевым назначением «нарезалась» самоходная 122-мм гаубица 2С2 «Фиалка», харьковчанам – 122-мм самоходная гаубица 2С1 «Гвоздика», свердловчанам – сразу два изделия: 152-мм самоходная гаубица 2С3 «Акация» и самоходный 240-мм миномёт 2С4 «Тюльпан».
     За год уральцы сделали эскизные проекты, защитили их, после чего получили технические задания на разработку рабочей документации и изготовление опытных образцов. Практически всё приходилось исполнять впервые, как говорится, с нуля. Ведь на предыдущих самоходах вообще никакой механизации не было: боеукладка в одном месте, гаубица – в другом; кругового обстрела нет, углы наводки минимальные... И вдруг – целый перечень преобразований, да ещё с дополнениями. Например, помимо прочего, военные потребовали обеспечить в изделии наличие защиты от оружия массового поражения.
     - Работали сутками, – вспоминает Юрий Томашов. – Зачастую без выходных. Об отпусках и не помышляли... Очень сложно было, даже несмотря на то, что реализацию проекта осуществляли «не на ровном месте». База под изделие у нас была. Её заимствовали от первого поколения самоходной артиллерии. Хотя попутных доработок всё равно пришлось осуществлять предостаточно. Например, взятая нами база была рассчитана под изделие весом 21,4 тонны. Расчётная масса «Акации» и «Тюльпана» превышала 27 тонн. Однако над данной проблемой к тому моменту мы уже успели поработать. В промежутке между 1955 и 1965 годом КБ занималось разработкой зенитного ракетного комплекса 2К11 «Круг» и зенитной самоходной установкой ЗСУ-37-2 «Енисей». Пусковая установка «Круга» в конечном итоге оказалась весом 27,5 тонны, станция наведения – 28 тонн. Так что прежние наработки в вопросе усиления базы носителя нам очень пригодились.
     Но даже обновлённая, ставшая 7-катковой база, увеличенная ширина гусеницы, претерпевшие кардинальные изменения торсионы, балансиры и целый ряд других агрегатов и механизмов не смогли в полном объёме соответствовать заданным параметрам «Тюльпана» и «Акации». Хотя бы потому, что прежний 400-сильный двигатель планировалось заменить новым мощностью в 520 л.с. А ещё надо было увеличить гарантийный пробег боевой машины с 3.000 до 5.000 км. Но всё это «тянуло» на ещё больший вес. Чтобы выиграть в данной ситуации, уральские разработчики усилили опорные катки и систему подвески, изменили систему охлаждения, выполнили ещё целый ряд доработок, переделок, внедрили массу новшеств. В итоге база под самоходы получилась обновлённой на 80 процентов.
     Однако на этом проблемы разработчиков не завершились.
     - Какой должна была быть башня, скажем, «Акации», мы хорошо представляли. Потому она у нас получилась сразу в том виде, как и задумывалась, – рассказывает Юрий Томашов. – Зато с механизацией заряжания орудия пришлось помучиться. Мы изначально, чтобы обеспечить повышенную скорострельность, заложили в проект механизированную укладку, рассчитывая получить до 4 выстрелов в минуту. По этому параметру на тот момент у нас не то что в СССР, за рубежом конкурентов не было. Ну разве что всё та же М109. Правда, далось нам это нововведение двумя месяцами проб и ошибок. И всё из-за небольшого недочёта, допущенного в системе транспортировки боеприпаса от укладки к орудию. На одном из критических углов изгиба транспортировочной ленты боеприпас, «переваливаясь» в снарядном гнезде, клинил механизм.
     Более двух месяцев проблема с механизмом заряжания оставалась нерешённой. Срывался график выполнения работ. Разработчики, что называется, дневали и ночевали в КБ, проводили один эксперимент за другим. Но ничто не помогало. В какой-то момент в Москве даже приняли решение о направлении в помощь свердловчанам сборной бригады ведущих советских конструкторов.
     - И те действительно приехали. Но... опоздали: мы сами уже нашли приемлемый выход из затруднительной ситуации, – не без гордости отмечает в беседе Юрий Томашов.
     Хотя в рассказе буквально следом Юрий Васильевич всё же признался, что данную конструкцию, даже запустив изделие в производство, им ещё не раз пришлось «доводить до ума». Всё потому, что, по словам Томашова, с таким трудом найденное решение нельзя было причислить к перспективным разработкам.
     - С данным механизмом заряжания было выпущено чуть более двухсот боевых машин, – продолжает Юрий Томашов. – Последующие «Акации» пошли в серию с иным принципом компоновки боевого отделения. Мы сконструировали механизированную карусельную укладку боеприпасов на 12 выстрелов. В корме корпуса разместили стеллажную укладку снарядов. При этом удалось увеличить возимый боекомплект на 12 выстрелов. Плюс ко всему внедрили систему механизированной подачи снарядов с грунта.
     В общем, с задачей справились. Изготовили заводские образцы. Их сначала опробовали здесь же, на Урале. Затем на «Ржевке» – Ржевском артиллерийском полигоне, где, кстати, прямо в полевых условиях пришлось совершенствовать систему вентиляции боевого отделения. Ходовые испытания провели на танковом полигоне Кубинка.
     Не без проблем входил в жизнь проект самоходного миномёта 2С4 «Тюльпан». Что, впрочем, неудивительно. Ведь аналога данному изделию в мировой практике не было тогда и нет по сей день. Только представьте: в процессе решения огневой задачи конструкции 27-тонной боевой машины приходится воспринимать силу сопротивления отдачи выстрела в 450 тонн! Но и это не всё. Боекомплект «Тюльпана» составляют 20 штатных мин, и вес каждой – 130 килограммов. Более того, состав боеукладки миномёта могут представлять активно-реактивные мины по 240 килограммов! Чтобы в буквальном смысле выдержать выстрел, в конструкцию изделия потребовалось внедрить десятки новаторских идей. В ходе испытания на «Ржевке» первый экспериментальный образец произвёл лишь два выстрела из запланированной серии. После чего боевую машину «за негодностью предложенного конструктивного решения» отправили на доработку – крепление жёстко соединённой с корпусом опорной плиты ствола не выдержало физическую величину ускорения от выстрела, достигшую 60g. Да что крепление – в тот раз развившейся динамической волной оказались смяты «в гармошку» топливные баки боевой машины!
     Из проблемной ситуации пришлось вновь искать неординарные выходы. И они были найдены. По словам Юрия Томашова, тогда любое конструктивное предложение можно было рассматривать на уровне изобретения. За что, собственно, сам Томашов был отмечен авторским свидетельством, предложив совершенно неординарный вариант поворотного механизма заряжания 130- и 240-килограммовых мин через казённую часть ствола. При этом была достигнута небывалая скорострельность для данного типа миномёта: в ходе режимного огня уральский монстр ежеминутно (!) и с высочайшей точностью (!) посылал мину в направлении цели. Ну а то, что оставалось на месте цели, – это особая «песня».
     - На Калининградском полигоне, где «Тюльпан» проходил войсковые испытания, нам предложили поразить ряд учебных долговременных огневых точек, – вспоминает события того периода Юрий Томашов. – По дотам и до этого стреляли из разных типов орудий. Но цели оказались настолько прочно выполнены, что особо не страдали от попаданий боеприпасов. «Тюльпан» изменил ситуацию в корне. После второй мины от «неприступного объекта» осталась лишь десятиметровая в диаметре и очень глубокая воронка. Тогда, удовлетворённые результатами «работы» своего детища, мы в шутку сравнили её с лунным кратером.
     Кто знал тогда, что спустя неполных три десятка лет «Тюльпану» доведётся принять участие в боевых операциях на российской же территории. Это известный факт. Вторая северокавказская кампания по ликвидации бандформирований. Готовясь к сопротивлению, боевики соорудили в ряде горных населённых пунктов целую систему бетонных оборонительных сооружений. Их, по сути, не брали даже 152-мм выстрелы гаубиц. Тогда и вспомнили о системе 2С4. Десять боевых артиллерийских самоходов были срочно сняты с хранения, обслужены и переброшены из Сибирского военного округа на Кавказ. «Тюльпанам» понадобилось лишь несколько дней, чтобы, что называется, до основания разрушить массивную оборонительную систему боевиков.
     

     

---

     На снимках: Юрий ТОМАШОВ; на полигоне опытная самоходная гаубица 2С3 «Акация» под заводским № 1; в боевом положении опытный самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан» под заводским № 1.