...Советская разведка - внешняя и военная - довели до сведения руководства государства достоверную информацию, просчитав многие ходы гитлеровской подготовки к нападению на СССР. Трагедией для разведки стал факт неадекватного отношения к её информации политического и военного руководства нашей страны. К началу июня сообщения разведки в сочетании со сведениями контрразведки были у Сталина. И все об одном - о предстоящем тяжелейшем ультиматуме. А в целом для советской стороны картина была следующей:
     • если СССР спровоцирует войну, то США останутся нейтральными;
     • если США останутся нейтральными, Англия рассмотрит немецкие условия заключения сепаратного мира;
     • тенденция в английской политике состоит в подталкивании Германии на военную конфронтацию с СССР;
     • Германия завершает развёртывание огромной ударной группировки у советских границ;
     • Германия намеревается предъявить ультиматум СССР, который он не сможет принять, значит, будет война (только после ультиматума);
     • для нападения на Польшу Германия осуществила провокацию, чтобы сфабриковать предлог.
     В считаные дни и часы в канун вторжения фашистского вермахта на просторы нашей Родины ситуация с определением точной даты войны сложилась трагическая.
     Как воспринималась информация разведки в кругах Советского правительства? Скептически. Дело в том, что перед вторжением немцев в Чехословакию наша разведка четырежды докладывала о сроках готовящейся акции: май, 15 августа, 15 и 22 сентября 1938 года - все сведения оказались ложными...
     С марта по июнь 1941 года разведка доложила в Инстанцию шесть различных сроков возможного нападения, которые не подтвердились. Действительная дата нападения была названа седьмой - 22 июня.
     Эту дату (22 июня) назвали источники из разных стран: Рихард Зорге - из Токио (возможности военной разведки), через другой источник в Токио (возможности разведки НКВД), но был и третий источник - из региона Дальнего Востока в китайской провинции, где получение таких сведений было практически исключено. Эту же дату назвал низший чин вермахта в Польше...
     Так немцами была скомпрометирована истинная дата нашествия на наше Отечество. Комплексная стратегическая дезинформация Германии против СССР достигла своей цели: советское руководство оказалось дезориентированным.
     Объективный подход в освещении роли разведки периода германской подготовки и нападения на СССР требует рассмотрения вопросов определённого пробела в проникновении нашей разведки в стратегические планы развязывания и ведения Германией войны против СССР.
     Если в 1932—1937 годах (до массовых репрессий против разведки) разведка добывала сведения о разработке немецких планов войны, то в ближайшие к войне годы из-за недостатка агентурных позиций не удалось добыть документальную информацию по следующим жизненно важным для Советского правительства и военного командования вопросам:
     • об указании Гитлера от 22.06.1940 года на разработку «плана Барбаросса»;
     • о совещании руководящего состава вооружённых сил Германии 31.06.1940 года, на котором были уточнены стратегические цели и предварительные сроки начала и окончания войны;
     • о подписании Гитлером 18.12.1940 года директивы № 21 о введении в действие «плана Барбаросса» с завершением всех подготовительных мероприятий к 15.05.1941 года;
     • о назначении Гитлером 30.04.1941 года окончательной даты внезапного нападения на СССР.
     Наркомат госбезопасности, руководство разведки и Советское правительство не сомневались, что война уже близка. Однако у разведки не было чёткого представления, как она начнётся:
     • с провокации?
     • с ультиматума?
     • с внезапного удара?
     А также: когда она начнётся?
     В мае 1941 года в ЦК ВКП(б) обсуждался вопрос о нанесении упреждающего удара по развернутой группировки немецких войск в районе польской границы.
     Получив в результате такого удара некоторые преимущества, советская сторона оказалась бы в роли агрессора перед лицом мирового сообщества. Да и преимущества упреждающего удара были бы быстро утрачены, а «слава» инициатора войны осталась бы, как и одиночество в условиях угрозы и длительной схватки с фашистами один на один.
     В этой ситуации с «майским упреждающим ударом» помогают разобраться сообщения нашей разведки, а они были строго документированы. И.В. Сталину была известна тенденция английской политики на сближение с Германией и стремление столкнуть её с СССР. Опасность английской провокации была реальной и имела подтверждение в материалах разведки (при нападении России на Германию первой Англия вступает в союз с третьим рейхом).
     Складывалась ситуация: советская сторона опасалась германской провокации и английской дезинформации, нацеленной на военную конфронтацию между Германией и СССР. Такова была ситуация на начало мая 1941 года.
     Немецкая дезинформация через Англию поступала в наш адрес. Так, наша разведка сообщала из Лондона о том, что германский посол в Москве получил от Гитлера документы для Кремля с предложениями и скрытыми угрозами на случай, если СССР откажется принять их. Перед советским руководством немецкая сторона должна была якобы поставить ультиматум, невыполнение которого вело бы к военным действиям.
     Перед руководством страны, Наркоматом обороны и госбезопасностью стояла проблема: каким сообщениям верить? какой названной дате нападения?..
     О том, что наша разведка готовилась к началу военных действий со стороны Германии, причём в форме провокации, говорит следующий факт: за шесть дней до рокового 22 июня в недрах Наркомата госбезопасности была создана особая группа по разведывательно-диверсионной работе, которая, будучи хорошо оснащённой и специально подготовленной, должна была предотвращать опасные провокации вероятного противника в районе государственной границы.
     В период с 12 по 17 июня спецсообщения разведки в ЦК ВКП(б) не содержали упоминания об ультиматуме, а подчёркивали: будут ли предъявлены какие-либо требования, неизвестно, потому следует считаться с возможностью неожиданного удара...