Ключевая проблема
     Эти заявления госсекретаря США в очередной раз привлекли внимание специалистов и наблюдателей к проблеме противоракетной обороны, которая на сегодня является одной из ключевых тем отношений России с Соединенными Штатами и в целом с НАТО. Напомню, что на саммите Совета Россия - НАТО (СРН), состоявшемся 20 ноября 2010 года в Лиссабоне, была достигнута договорённость провести совместную оценку угроз применения баллистических ракет и возобновить сотрудничество по ПРО ТВД. За время, прошедшее после лиссабонского саммита, состоялось несколько встреч экспертов заинтересованных сторон, в том числе на уровне начальников генеральных штабов и послов стран - участниц Совета Россия - НАТО. В ходе дискуссий были обсуждены лишь первоначальные варианты реализации планов возможного совмещения их интересов по проблеме гипотетического перехвата баллистических ракет с различных направлений, в том числе в отдельных географических зонах или секторах.
     Переговоры пока не привели к значительным результатам. Дело в том, что военно-политическое руководство НАТО не завершило детальную проработку концепции создания совместной системы противоракетной обороны: закрытые консультации стран - участниц блока продолжаются. Пока имеется лишь общее понимание того, что верховные главнокомандующие сторон будут пользоваться исключительным правом нажатия только своей национальной кнопки «пуск», дающим команду на применение боевых противоракетных средств.
     Но среди участников проходящей внутринатовской дискуссии до сих пор не преодолены разногласия относительно того, каким по охвату должен быть создаваемый с Россией «противоракетный щит»: быть некой региональной конструкцией, только прикрывающей европейский континент от Атлантики до Урала, то есть быть системой «ЕвроПРО». Или же он будет представлять собой более широкую трансконтинентальную структуру, простирающуюся над Европой и США одновременно, то есть быть системой «ПРО Россия - НАТО», в которой Вашингтон намеревается играть роль первой скрипки.
     Не утихли споры и по другой теме: предусматривать ли в создаваемой совместной системе ПРО потенциальное использование российских ударно-боевых средств или только информационно-разведывательную составляющую? Большинство военно-политического руководства трансатлантического блока до сих пор придерживается точки зрения, что участие нашей страны в создании совместной противоракетной архитектуры необходимо ограничить лишь получением информационно-разведывательных данных.
     Этот вопрос вынесен в числе других на заседание министров обороны стран НАТО, которое началось в четверг в Брюсселе и продолжит свою работу сегодня. Есть вероятность того, что на нём страны - участницы альянса в общих чертах определятся по всем этим и другим аспектам намечаемой системы ПРО. Окончательно же они выработают согласованный подход к своей «противоракетной инициативе» только к заседанию министров обороны стран - участниц альянса в июне этого года, которое будет предшествовать встрече руководителей оборонных ведомств Россия и НАТО, также намеченной на июнь.
     Взгляд из Вашингтона
     Пребывающий ныне с визитом в Москве вице-президент США Джозеф Байден выразил уверенность в том, что договоренность по ПРО стала бы «лучшим путём к утверждению доверия и стратегической стабильности между нашими двумя странами». «Я убеждён, что мы можем воспользоваться нашими уникальными, взаимодополняющими возможностями обороны от баллистических ракет для лучшей защиты как наших граждан, так и наших партнёров и союзников», - подчеркнул Джозеф Байден.
     И это нельзя не приветствовать. Однако возникает вопрос, как эти слова соотнести с тем, что Вашингтон по-прежнему не отказывается от масштабных планов создания глобальной системы ПРО стратегического назначения и в Европе, и в Азиатско-Тихоокеанском регионе? О планах США разместить в Польше элементы американской системы ПРО речь уже шла выше. Но ведь это далеко не единичный пример. Так, в январе с подачи Пентагона военное командование НАТО запустило первую командно-управленческую структуру ПРО ТВД в Европе. В марте ВМС США направили в Средиземное море крейсер УРО «Монтерей», оснащённый многофункциональной системой ПВО/ПРО «Иджис», что представляет собой первые конкретные действия Вашингтона по реализации поэтапного плана развёртывания национальной американской системы ПРО на европейском континенте и вокруг него.
     Нынешняя американская администрация по-прежнему считает, что программа «Поэтапный адаптивный подход» о развитии американской системы ПРО в Европе, провозглашённая Бараком Обамой в сентябре 2009 года, дополнит существующие противоракетные средства альянса, а натовские элементы ПРО в свою очередь усилят аналогичные американские компоненты.
     При вынесении решения о ратификации Договора СНВ-3 американские сенаторы настойчиво рекомендовали Бараку Обаме не сворачивать реализацию его поэтапного плана о развёртывании системы ПРО США в Европе. И он дал им твёрдое согласие на этот счёт: его «Поэтапный адаптивный подход» по ПРО будет реализован в полном объёме.
     Подход Москвы
     Не надо особо подчеркивать, что создание совместной системы ПРО в Европе с участием США, России и ряда стран - членов НАТО могло бы перевести наши отношения со странами Запада из разряда связей «стратегического партнерства» в отношения «стратегических союзников». Хорошо известно, что противники таких чувствительных систем не создают. Проверкой искренности инициативы Вашингтона и его сателлитов по НАТО реализовать амбициозный проект создания «ЕвроПРО» совместно с нашей страной на паритетных началах может быть его отказ от развертывания национальной американской противоракетной системы вблизи от границ с Россией в странах Восточной и Южной Европы и от применения ядерного оружия против России в первом ударе. Раз уж в Белом доме хотят видеть нас в качестве «стратегических союзников», то нелогично ли ему вообще отказаться от этих дестабилизирующих схем?
     При формулировании своей точки зрения на монтаж совместной системы ПРО в Европе Москва неизменно исходит из того, что столь ответственная оборонительная структура не должна создавать препятствий для конструктивного и взаимовыгодного развития отношений между Россией и НАТО, а также угрозу российским Стратегическим ядерным силам. Почему только «российским Стратегическим ядерным силам»? По той причине, что Москва не размещает и не собирается размещать свою национальную систему ПРО у рубежей США, в то время как последние не намерены отказываться от своих планов по развертыванию и третьего, и четвёртого позиционных районов системы ПРО недалеко от границ с нашей страной - в Восточной и Южной Европе.
     Причём в этом вопросе Россию интересуют не устные заверения, как это было сделано со стороны США в недалеком прошлом в отношении нерасширения НАТО в восточном направлении. Требуются их письменные политико-юридические обязательства о том, что планируемая к развертыванию в указанных регионах Европы система ПРО не будет направлена против национальной безопасности России и её оборонного потенциала. Такие гарантии нужно оформить в самом начале выхода на договоренность о создании совместной противоракетной системы, не дожидаясь реализации конечных этапов развёртывания ПРО США в Европе.
     Принципиально важно сделать и так, чтобы совместная «ЕвроПРО» не вызвала беспокойства у третьих стран, в частности у Индии и КНР, имеющих ядерные и противоракетные средства и с которыми Россия поддерживает тесные связи. Крайне актуально добиться того, чтобы создание такой системы вообще не привело к гонке наступательных ядерных и противоракетных вооружений в глобальном масштабе, к какому-то новому «Кубинскому ракетному кризису». «Противоракетная» кооперация должна быть открытой и понятной для всех будущих «противоракетных партнёров», навсегда оставаться только равной и равноправной, не базироваться на принципе «ведущий и ведомый» и не предусматривать деление на «первостепенных или второстепенных игроков».
     Планируемая система должна иметь прочные связи взаимного управления и действовать в условиях реального времени, иначе страны НАТО во главе с США будут принимать важные решения стратегического характера на применение противоракетных систем без участия России, что может привести к опасным последствиям для дела мира и глобальной безопасности. Высшее руководство заинтересованных государств должно иметь постоянно действующий канал надежной связи для высшего военно-политического руководства участвующих государств с целью устранения озабоченностей, которые могут возникать при использовании общих элементов ПРО.
     Очевидно, что должны быть созданы два постоянно действующих органа оперативного взаимодействия сторон: военно-технический штаб в виде Единого российско-европейского центра обнаружения и контроля за полётом запускаемых баллистических ракет, а также военно-политическая структура, например Единый российско-европейский центр принятия ответственных военно-политических решений на применение противоракетных средств, который выдавал бы рекомендации на применение средств ПРО высшему руководству стран-участниц. Разумеется, все ударно-боевые и информационно-разведывательные средства сторон должны находиться под их полным военным и политическим контролем и применяться по обоюдному согласию. Следовало бы одновременно предусмотреть возможность самостоятельного использования национальных противоракетных средств каждой стороной - в зависимости от развития стратегической ситуации в мире и появления ракетных угроз.
     Реальная политика и конкретные дела США и их ближайших союзников по НАТО в области совершенствования тактической и стратегической систем ПРО, модернизации стратегических наступательных и тактических ядерных вооружений, а также в сфере наращивания обычных и развертывания космических вооружений должны находиться под неослабным вниманием российских военно-политических, научно-исследовательских и общественных кругов. Вполне очевидно, что российская сторона не должна одновременно культивировать у себя и неоправданную эйфорию или верить на слово сомнительным или до сих пор туманным прожектам в области ПРО.
     На снимке: Крейсер УРО "Монтерей"