В 1998 ГОДУ с Александром Алексеевичем я познакомился в заполярном гарнизоне подводников Гаджиево, где служил офицер. Произошло это на исходе лета. И был Моисеев в ту пору капитаном 2 ранга, командиром «прозвучавшей уже на всю страну» ракетной подлодки стратегического назначения «Новомосковск». Поэтому и встреча наша состоялась, как говорится, «по поводу». А повод был самый что ни на есть исторический: 7 июля 1998 года впервые в истории отечественного ВМФ из подводного положения с борта ракетной подлодки «Новомосковск», которой командовал капитан 2 ранга Моисеев, был произведён запуск ракеты-носителя с двумя... космическими аппаратами.
     Выведенные на низкую околоземную орбиту микроспутники «Тубсат-Н» и «Тубсат-Н1» разработали в Берлинском техническом университете. Они предназначались для обеспечения мобильной связи, исследования магнитных полей Земли и решения других научных задач. Главными участниками того проекта с российской стороны были Государственный ракетный центр (ГРЦ) «КБ имени академика В.П. Макеева», коллективу которого специальным постановлением правительства разрешили в целях поддержания научной и производственной базы ГРЦ заниматься организацией и проведением коммерческих запусков спутников; Российское космическое агентство (РКА), Министерство экономики и Военно-морской флот РФ. Кроме того, одной из задач пуска было решение вопроса безопасности эксплуатации ВМФ и продления гарантийных сроков службы межконтинентальных баллистических ракет РСМ-54.
     К слову, для гаджиевцев то был уже не первый запуск «коммерческого» спутника. В 1995 году ракетная подводная лодка (ныне - РПЛ СН «Рязань») под командованием капитана
     1 ранга В. Баженова в рамках российско-германского проекта «ТКМ - Волна» произвела запуск баллистической ракеты по наземному полигону Кура, расположенному на Камчатке. За двадцать минут на расстояние почти девять тысяч километров были доставлены 1.260 конвертов! Помимо доставки «почты», был выполнен и ряд других экспериментов. Поэтому в профессиональном плане предстоящая работа в море у гаджиевцев особых вопросов не вызывала.
     ПО РЕШЕНИЮ командований ВМФ России и Северного флота выполнение данной задачи поручили одному из лучших экипажей подводных стратегических ракетоносцев (РПЛ СН) «Новомосковск», названному в честь шефствующего над подлодкой тульского города.
     - К моменту стрельбы, - рассказывал капитан 2 ранга Моисеев в уже далёком 1998 году, - все элементы задачи отработали в мельчайших деталях до автоматизма. Выход из строя материальной части, срыв запуска спутников по вине экипажа были попросту исключены.
     А ТРЕБОВАНИЯ по месту старта в «стартовом коридоре» были жёсткие. Атомоходу назначили точку, с выходом в которую экипаж РПЛ СН «Новомосковск» должен был начать предстартовую подготовку. На запуск работал весь экипаж. Командир БЧ-1 капитан 3 ранга С. Кузнецов выдал место атомохода с невязкой всего лишь в несколько метров. Связисты (БЧ-4) капитана 3 ранга В. Соколова своевременно и чётко приняли сигналы боевого управления с КП Северного флота: вначале на разблокировку комплекса, а затем - на запуск ракеты. Неимоверная ответственность выпала на долю командира электромеханической боевой части (БЧ-5) капитана 2 ранга А. Гуцала и его подчинённых. Ведь если скорость субмарины окажется больше предписанной, то ракету попросту «завалит» под водой, и на поверхность моря она не выйдет. А для обеспечения многочисленных корабельных электронных комплексов и систем электропитанием и охлаждением также требовалась безотказная работа главной энергетической установки. «Механики» сработали также чётко - и по скорости хода РПЛ СН, и её дифференту.
     Командир БЧ-2 капитан 3 ранга В. Омельченко и многоопытный флагманский ракетчик соединения капитан 2 ранга В. Бочков были уверены, что ни «ракетная» материальная часть, ни их люди не подведут. Огромный объём работы лодочные ракетчики проделали ещё на берегу. Командир дивизиона капитан 3 ранга А. Безберда, к примеру. Качественно и в срок подготовил ту самую «счастливую» шахту личный состав под руководством командира группы старта БЧ-2 капитан-лейтенанта С. Захарова. А в БЧ-2 это самая тяжёлая, так сказать, «грязная» работа. Командир вычислительной группы лейтенант Э. Огнев вместе с представителями «промышленности» тщательно проверил корабельный вычислительный комплекс и произвёл необходимую доработку.
     Поэтому, когда по радио передали, что всё в порядке: спутники в околоземном пространстве и подают радиосигналы, - в прочный корпус подводного ракетоносца пришли неподдельные облегчение и радость. Как дети, радовались все: и гаджиевцы, и макеевцы!
     Заместитель генерального конструктора ГРЦ Лев Николаевич Ролин с коллегами от души благодарили экипаж. Даже шутили: мол, «всё, парни, принимаем и вас в отряд космонавтов. Можете даже на рубке атомохода спутник изобразить!» Моряки были рады и горды, что именно их экипажу выпала честь первыми открыть уникальную трассу, соединившую два мира - подводный и космический...
     В 2006 ГОДУ при определении командованием главных участников предстоящего учения морских стратегических ядерных сил выбор на РПЛ СН «Екатеринбург», фаворита августовской 2005 года ракетной стрельбы на Северном флоте, и экипаж капитана 1 ранга Сергея Рачука пал не случайно. В 2002 году на «Верхотурье» подводники завоевали приз главнокомандующего ВМФ за ракетную стрельбу по наземной цели, а уже весной 2003 года на этом же «корпусе» успешно выполнили задачи боевой службы, по итогам которой Рачука наградили орденом «За военные заслуги». В 2004 году у его экипажа вновь были приз главкома ВМФ за ракетную стрельбу и очередная боевая служба: уже на «Екатеринбурге». Поэтому и решение, что именно экипажу Рачука «солировать» с запуском межконтинентальной баллистической ракеты с Северного полюса, ни у кого удивления не вызвало.
     В конце августа 2006 года «Екатеринбург» вышел из базы в Баренцево море и, уйдя в подводное положение, приступил к боевому патрулированию. На его борту находились тринадцать межконтинентальных баллистических ракет РСМ-54 с боевыми частями и две практические «Синевы», одной из которых и предстояло выстрелить по полигону Кижа. Шёл атомоход неспешно, чтобы не издавать лишнего шума. Главная аксиома подплава - скрытность. Ведь подводный ракетоносец - коллективное оружие всего экипажа - создавали для того, чтобы он всегда был готов нанести сокрушительный ответный ядерный удар по противнику. А до того момента «стратег» должен стать кораблем-невидимкой, раствориться во мраке арктических глубин.
     Спустя неделю атомоход вошёл под кромку льда. Как говорят подводники, подлёдное плавание - это венец профессионализма, флотский шик, высший пилотаж. И в том походе его предстояло исполнить одним из лучших «арктических капитанов» подплава: старшему на борту РПЛ СН контр-адмиралу Андрею Воложинскому, начальнику походного штаба капитану 1 ранга Александру Моисееву и собственно командиру «стратега» капитану 1 ранга Сергею Рачуку. Им всем троим, образно говоря, опыта было не занимать.
     Например, в конце 1990-х годов экипаж РПЛ СН «Борисоглебск» в то время еще капитана 1 ранга Воложинского во время одного из плаваний подо льдами Арктики открыл две до этого неизвестные подводные горы. И североморцы назвали их именами Владимира Перегудова и Леонида Осипенко, первого конструктора и первого командира «примы» отечественного подплава - атомной подводной лодки К-3 «Ленинский комсомол». Кстати, за тот поход Андрея Ольгертовича наградили орденом «За военные заслуги».
     Моисеев ходил на Северный полюс в 1994 году в экипаже РПЛ СН Героя России капитана 1 ранга Юрия Юрченко. Был старшим помощником командира по боевому управлению. Тогда Александру Алексеевичу и ещё одному подводнику посчастливилось сойти в приполюсном районе на льдину и водрузить в День Военно-морского флота на «макушке» Земли российский государственный и Андреевский флаги. За тот, без преувеличения, подвиг, а вообще-то и не только за это, Александру Моисееву вручили тогда орден Мужества...
     ПОСЛЕ пересечения подлодкой восьмидесятого градуса северной широты подводники перешли на квазигеографическую систему координат. Теперь полюс условно был «сдвинут» в сторону экватора. Инерциальная навигационная система постоянно давала данные о точном местонахождении «Екатеринбурга». Эхолёдомер показывал, что над лодкой сплошная «крыша» из многометрового льда. Выше восемьдесят пятого градуса северной широты лёд был многолетний, паковый - такой по прочности не уступит высококачественному бетону. В нём предстояло найти полынью либо разводье и всплыть на поверхность.
     Утром 9 сентября перо регистрирующего прибора эхолёдомера прочертило длинную непрерывную линию. Это означало, что наконец-то после изнурительного двухсуточного поиска найдено разводье, то есть щель во льдах. Только удастся ли всплыть? По-черепашьи медленно тянулось время. В течение нескольких часов определяли размеры и конфигурацию разводья, направление и скорость течения воды и дрейфа льда, его толщину. Наконец ракетоносец занял позицию точно под так называемым «окном». На экране бортовой телевизионной системы подводники хорошо видели дневной свет, струившийся сверху, из мира воздуха, неба и солнца, отчего океанская вода вокруг субмарины из изумрудной в одночасье стала лазурной и изумительно прозрачной.
     Лодка, застопорив ход и постепенно продувая балластные цистерны, медленно начала всплывать. Нос слегка задран, а корма - опущена. Если наверху случайно окажется лёд - в него ударится нос корабля, его рубка, однако никак не корма, где расположены горизонтальные рули и гребные винты - то, без чего «стратегу» и его экипажу уже никогда не выбраться из-подо льда. Казалось, что в эти минуты обстановка в центральном посту, где находились контр-адмирал Андрей Воложинский, капитаны 1 ранга Александр Моисеев и Сергей Рачук; в отсеках «Екатеринбурга» накалилась до предела: тут любая ошибка могла закончиться трагедией. Когда над головой арктический «саркофаг», под килем подводного корабля четырёхкилометровая глубина, а предел прочности самой подлодки ограничен несколькими сотнями метров, то естественно, и в такой ситуации на излом в прочном корпусе проверяется всё: как лодочное «железо», так и человеческие нервы, и мысли людские...
     Всплыть в полынье - значит, сжать чувства в кулак, обратиться в зрение, слух. Долгими часами, затаив дыхание, ожидать: когда же архимедленно всплывающий атомоход наконец-то вырвется из преисподней арктических глубин?
     ...Чем ближе к поверхности поднимался корабль, тем больше сужался угол обзора видеокамеры, через которую уже невозможно было увидеть: лед над лодкой или чистая вода? Старпом поднялся в боевую рубку, чтобы вовремя услышать шуршание льдин о внешнюю резиновую обшивку рубки. Если такое произойдёт, всплытие придётся немедленно прекратить.
     На последних метрах подъём проходил буквально вслепую.
     Когда же рубка «Екатеринбурга» вышла из-под стылой воды, все находившиеся в центральном посту облегчённо вздохнули. Командир открыл верхний рубочный люк, поднялся на ходовой мостик и осмотрел верхнюю палубу. Близ носа лодки хорохорилась ледяная глыба высотой примерно в два с половиной метра. В остальном же - зачёт экипажу: филигранно вписались в разводье!
     И ВОТ 9 сентября 2006 года в 15 часов 19 минут по московскому времени североморцы осуществили пуск с полюса межконтинентальной баллистической ракеты комплекса «Синева». Стрельба завершилась попаданием в наземную цель всех четырёх разделяемых блоков. Как говорят в таких случаях сами ракетчики, «попали точно в колышек».
     Более того, это событие стало знаменательным ещё и тем, что из столь высоких широт - за восемьдесят восемь градусов! - «баллистикой» успешно до этого вообще никто не стрелял. Главные проблемы - высокоширотный район и надводное положение лодки. Правда, в 1987 году была аналогичная попытка у однопроектного «Екатеринбургу» подводного корабля запустить ракету из такой же приполюсной «точки», но она, к сожалению, оказалась неуспешной.
     А счастливые подводники радовались состоявшейся стрельбе и, улыбаясь, фотографировались экипажем на фоне Российского и Андреевского флагов и пели знаменитую «Усталую подлодку»...
     ...КСТАТИ, командир соединения ракетных подводных лодок стратегического назначения (РПЛ СН) капитан 1 ранга Александр Моисеев - один из тех немногих на Северном флоте, кто дважды удостаивался орденов Мужества. Сначала, как помните, когда был старшим помощником командира РПЛ СН «Карелия», - за первый в современной истории России поход к Северному полюсу в 1994 году. Второй раз - уже за руководство переходом стратегической лодки «Рязань» с Северного флота на Тихоокеанский. Этот поход моряки совершили подо льдами Арктики еще в 2008 году, а орден Александру Алексеевичу вручили в феврале 2009 года - накануне Дня защитника Отечества.
     Как рассказал капитан 1 ранга Александр Моисеев, подлёдное плавание «Рязани» было связано со значительным риском из-за ограниченных возможностей для всплытия корабля в надводное положение. Целый месяц североморцы не видели солнечного света, не вдыхали свежий морской воздух, но усердно работали, не допустив нештатных ситуаций, за что и были по заслугам отмечены Отечеством.
     Соединение РПЛ СН под командованием капитана 1 ранга Александра Моисеева всегда уверенно держало пальму первенства как лучшее соединение в ВМФ. В 2007 году его признали таковым в Вооружённых Силах Российской Федерации. Именно подводные корабли дивизии составляют в Кольском Заполярье основу морских стратегических ядерных сил (МСЯС) - «ядерного щита» России, как гордо говорят подводники.
     Подлодки его соединения принимали участие в стратегическом командно-штабном учении (СКШУ) «Стабильность-2008», получив высокую оценку Президента Российской Федерации, Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Дмитрия Медведева. А РПЛ СН «Екатеринбург» завоевала приз главнокомандующего ВМФ за отлично выполненное упражнение по нанесению ударов по условным береговым объектам «противника» с фактическим выполнением ракетных стрельб.
     Сейчас Герой России капитан 1 ранга Александр Моисеев - слушатель Военной академии Генерального штаба, которую он оканчивает уже в нынешнем году. И какой станет очередная флотская «одиссея» Александра Алексеевича, загадывать не будем...