Утро 16 марта, Нью-Йорк: американский представитель при ООН Сьюзан Райс рвёт и мечет. Накануне поздно вечером она составила проект резолюции по Ливии. Она хотела представить его в секретариат Совета Безопасности, сделать его «синим», как говорят на ооновском языке. Но каково же было её удивление, когда она увидела, что французы её обогнали: чуть ранее тем же утром Жерар Аро уже «засинил» похожий текст. Кто раньше пришёл, того и обслуживают - в Совбезе действует такое правило. Поэтому «великие мира сего» будут голосовать не по американскому, а по французскому проекту, который в итоге станет резолюцией 1973. Райс звонит Аро и бросает ему: «Ты украл мою резолюцию».
     Французы несказанно рады собственному успеху, однако не доверяют Сьюзан Райс. Она теоретик нового «морального лидерства США», которое Обама сделал одной из центральных тем избирательной кампании. Она готова на всё, чтобы авторство резолюции, впервые в истории санкционирующей авиаудары во имя «защиты» гражданского населения, приписывалось бы США.
     Поэтому Сьюзан Райс ни в коем случае нельзя позволить блеснуть во время голосования. После разговора с Николя Саркози Ален Жюппе (министр иностранных дел Франции) решает отменить запланированную поездку в Берлин и направляется в Нью-Йорк. По официальной версии, необходимо склонить на свою сторону последних колеблющихся членов Совбеза. Но вообще-то так хотят дать понять, что именно Франция, а не США, составила этот проект. Поездка главы МИДа, сильно смахивающая на подобный же визит де Вильпена в 2003 году как раз перед началом войны в Ираке, будет удачной.
     <...>
     Париж считает, что вмешательство неизбежно. Однако через несколько дней его ожидает холодный душ. Выступая в конгрессе, глава Пентагона Роберт Гейтс заявляет, что сторонникам открытия третьего фронта против мусульманской страны пора в «психбольницу». «А мы остались расхлёбывать кашу, - говорит один французский чиновник. - Потребовав ухода диктатора, американцы теперь бросают нас в самой заварухе». Над Ливией витает призрак новой Боснии. Как избежать повторения Сребренницы? Как подтолкнуть американцев и всех остальных к активным действиям?
     Идея возникает в 22 часа 3 марта. А обязаны ей мы Бернару-Анри Леви (французский философ и общественный деятель). В тот момент он находится в Бенгази, где встречался с лидерами новообразованного Национального совета Ливии. Он звонит Николя Саркози, с которым знаком уже почти 30 лет. Леви просит президента принять в Елисейском дворце эмиссаров мятежников. «Ты должен увидеть этих ливийских Масудов», - говорит он, намекая на афганского лидера (Ахмад Шах Масуд был убит 10 сентября 2001 г.). Саркози сразу чует новые возможности. Кроме того, он уже несколько дней пытается установить контакт с повстанцами. Министерство иностранных дел уже использовало гуманитарный конвой, чтобы переправить в Бенгази дипломата, который должен наладить связи с лидерами оппозиции. Однако этот секретный эмиссар приедет только на следующий день. А время не терпит. Таким образом, Саркози приходится принять предложение Леви.
     10 марта Леви и трое его ливийцев прибывают в Елисейский дворец. Все их ждут. Дело в том, что всколыхнуть международное сообщество в этот момент особенно важно. Военное положение ливийской оппозиции значительно ухудшилось. А накануне Обама, который осознал свою неспособность примирить два сцепившихся по вопросу вмешательства политических лагеря, решил, что самое важное в таких обстоятельствах - не торопиться.
     Саркози решает поставить на кон всё. С его согласия эмиссары Бенгази делают заявление о том, что Париж первым в мире признаёт Национальный совет в Ливии как единственного легитимного партнёра. Леви добавляет, что в случае необходимости Франция также готова начать военную операцию против Каддафи. Заявление вызывает всеобщее возмущение, однако делает своё дело, в том числе в США. На следующий день влиятельный сенатор Линдси Грэм говорит, что в ливийском вопросе Америка должна быть такой же «смелой», как и Франция. Затем два неудавшихся кандидата в Белый дом демократ Джон Кэрри и республиканец Джон Маккейн требуют, чтобы США начали действовать, пока не стало «слишком поздно». Однако Пентагон сопротивляется. Глава военной разведки открыто утверждает, что Каддафи победит мятежников. Другими словами, делать там больше нечего.
     Свои последние надежды Франция связывает с Хиллари Клинтон. 14 марта госсекретарь приезжает в Париж на неофициальное собрание «большой восьмёрки». Во время ужина добиться подвижек в ливийском вопросе не удаётся. Немец Вестервелле (министр иностранных дел Германии) не желает ничего слышать о военных действиях, как, впрочем, и его российский коллега Сергей Лавров. Кажется, что дело решено: резолюции ООН не будет. Клинтон возвращается в отель. Она соглашается на встречу с ливийским эмиссаром и бывшим послом режима Каддафи в Индии Махмудом Джибрилом. Этот разговор, организаторами которого выступили Леви и эмир Катара, сыграет решающую роль.
     Хотя внешне всё проходит неважно. Хиллари Клинтон говорит ливийцу, что Америка не готова проголосовать за резолюцию, так как в администрации существуют слишком большие разногласия. Раздражённый Махмуд Джибрил уходит через потайную дверь. «Он думал, что всё потеряно»,- говорит присутствовавший на встрече Бернар-Анри Леви. Тем не менее прекрасно владеющий английским языком ливиец всё же попал в цель.
     Позднее ночью госсекретарь обсуждает ситуацию по видеосвязи с советниками Обамы, в том числе постпредом Райс. Она говорит, что восстание находится в ещё более отчаянном положении, чем она полагала, и что, если ничего не сделать, Каддафи одержит победу, а на Америку будут показывать пальцем, как было после событий в Боснии и Руанде. Кроме того, она рассказывает им о встрече в Париже с эмиром Катара: как он объяснил, страны Персидского залива готовы оказать Западу военное содействие. К тому же за два дня до этого Лига арабских государств дала зелёный свет на военное вмешательство. По мнению Клинтон, пора начинать действовать. Остаётся лишь убедить Обаму переступить через нежелание Пентагона и ЦРУ. Тем временем она просит Сьюзан Райс составить «жёсткий» проект резолюции.
     На следующее утро всё решено. Представитель США предлагает своим коллегам в ООН текст резолюции. Причём она идёт гораздо дальше, чем предложение Франции, которое на тот момент предусматривает лишь создание закрытой воздушной зоны. Проект Райс разрешает будущей коалиции принять «все необходимые меры» против армии Каддафи, то есть нанести удары по танкам и бункерам.
     Вечером после официального ужина президент США созывает своих советников. Днём людям Каддафи удалось взять Рас-эль-Ануф. Они угрожают устроить в Бенгази кровавую баню. Обама говорит, что пора действовать. Но как? Роберту Гейтсу нужно нечто большее, чем простое закрытие воздушного пространства, которое, по мнению военных, уже ничем не поможет. Сьюзан Райс отвечает, что её проект идёт дальше. Обама говорит: решено. Он обращается к главе генштаба (объединённый комитет начальников штабов. - англ. Joint Chiefs of Staff) с указанием представить планы. И просит свою представительницу в ООН официально внести на рассмотрение «жёсткую» версию уже на следующий день и, если возможно, назначить голосование по ней на четверг (17 марта).
     После встречи Райс объявляет хорошую новость своему французскому коллеге Жерару Аро: президент согласен, мы начинаем действовать и завтра представим наш вариант резолюции. Однако Аро не желает дать себя обойти. Он знает, что Николя Саркози и Ален Жюппе выступают за проведение ударов, и решает срочно составить новый документ, в котором будет параграф Райс о «всех необходимых мерах» и который, таким образом, получит поддержку США. И сразу садится за его написание.
     Однако согласны с этим далеко не все. Китайцы не хотят вмешиваться. Они сообщают, что Пекин, как председатель Совета Безопасности в этом месяце, решает воздержаться. Русские же требуют, чтобы из резолюции исключили все упоминания о наземном вмешательстве. <...> Затем глава государства звонит новому президенту Бразилии Дилме Русефф. Она по-прежнему не хочет голосовать «за». Значит, Бразилия тоже воздержится. Как и ещё четыре страны.
     Остаётся Южная Африка. Если она не проголосует «за», Нигерия обещает сделать то же самое и резолюция не получит девяти необходимых для её принятия голосов. Во французской миссии начинается паника. Когда Ален Жюппе входит в зал совета в 18 часов 17 марта, Претория по-прежнему колеблется. Её представителя в ООН всё ещё нет. Придёт ли он или решит воздержаться? Удастся ли получить большинство или нет? В конце концов он появляется и голосует «за». Резолюция принята. Франции удаётся одержать огромную дипломатическую победу. Сразу же после голосования, в полночь, в Париже Николя Саркози сообщает хорошие новости Бернару-Анри Леви. А в субботу самолёты Rafale первыми появляются в ливийском небе.