Почему мною написан рассказ об этих трёх реальных и удивительных событиях, произошедших с одним из первых космонавтов?
     Во-первых, десятилетия спустя страна имеет право знать о своих героях уже чуть больше. Во-вторых, нет уже в живых ни Германа Титова, ни многих свидетелей происходившего в 1966 году на «закрытой» территории военного гарнизона.
     Необычная посадка
     Утренняя степь вздрогнула и проснулась от раскатистого громоподобного треска. Самолёт-разведчик МиГ-25Р на форсаже оторвался от ВПП и ушёл с боевым крутым разворотом вертикальной «свечой» в небо... Через несколько секунд - ни шума, ни исчезнувшей точки от новейшего секретного летательного аппарата третьего поколения. Не пройдёт и десяти лет, и он пролетит над Красной площадью, приведя в замешательство и восторг не только иностранных гостей. Это был первый в мире самолёт, который мог, подобно ракете, преодолевать путы земного тяготения, уходя вертикально вверх на недосягаемую по тем временам высоту, как и МиГ-25П.
     Дальний полигон представлял собой фантастическое зрелище. Вокруг - ни души. До ровного горизонта - 15 километров во всех направлениях. Необозримые поляны весенних сочных красных тюльпанов потрясали воображение. И в этом великолепии природной щедрости на земле изредка рубиново поблёскивали ярко-красные маки, а на небе - полное отсутствие облаков в течение всего года...
     В то время все космонавты периодически подтверждали свои лётные навыки на уровне лётчиков-испытателей, выполняя иногда самые сложные, а порой и совершенно новые задания. Так было и на этот раз. Полковник Титов отлетал в зоне (поразил наземную цель и сфотографировал), но самое трудное ждало его впереди.
     - «02», прошу посадку.
     - «01», посадку разрешаю.
     В РСИУ что-то щёлкнуло, и наступила напряжённая тишина. Пот заливал лицо лётчика, а его рука привычно тянулась к штурвалу. Земля приближалась стремительнее, чем обычно. Его предупреждали, что так и должно быть...
     На тот момент только три человека знали, что происходило в воздухе. Лётчик должен был проявить чрезвычайное самообладание и мужество: нельзя было взять штурвал столь привычным жестом. Впервые отрабатывалась полностью автоматическая посадка!
     Недавно на одной из программ телевидения говорили об отечественном истребителе пятого поколения. Отмечалось, что он обладает высоким интеллектом, что научили самолёт думать. А мне вспомнились первые, самые трудные шаги в этом направлении. А я был начальником радиомаяка (РСБН) и обеспечивал дальность и азимут до аэродрома на приборы лётчика. Кто-то должен был делать и простую работу.
     Обычное задание
     Слышал от многих, что Германа Титова отличала необыкновенная скромность. Но в кабине современного перехватчика МиГ-25П это никак не могло проявиться.
     Программа испытательного полёта была очень насыщенной и напряжённой. Со стороны даже трудно определить, кто подвергался большим перегрузкам - самолёт или лётчик. Работа подходила к завершению: остался один простой элемент - запуск двигателей. Нет, не на земле. В полёте выключались полностью оба движка с целью дальнейшего запуска.
     «Остановка двигателей» - раздался приятно-вкрадчивый женский голос РИ (речевого информатора).
     «Оба отключил, перехожу в пикирование» - это полковник Титов для ЧЯ (чёрного ящика).
     «Отрабатываю заключительный элемент» - для руководителя полётов.
     «17-му, подтверждаю» - руководитель лётчику.
     С земли всё смотрелось не столь радужно. В небе, прямо над бетонной ВПП, появилась едва заметная точка, бесшумно и стремительно приближаясь, практически падая с ускорением... Вот уже стали различаться основные контуры летательного аппарата. Надо заметить, что МиГ-25П в полёте очень красив, но в данной обстановке об этом не было и мысли.
     После запуска двигателей раздался хлопок, мелькнул язычок пламени, но турбины спасительно не ожили. Второй запуск сопровождался уже громким хлопком, но опять с нулевым результатом. Наблюдавшие эту картину конструкторы онемели и остолбенели. До земли оставалось совсем ничего...
     Удачный запуск произошёл только с третьей попытки. Самолёт привычно зарокотал, задирая нос до линии горизонта и выше. Трудно себе представить, что пережил и передумал за эти секунды лётчик-испытатель, который уже был к тому времени известным космонавтом, слетавшим в космос после Юрия Гагарина.
     Перегрузки вдавили лётчика в кресло с такой силой, что руки налились свинцом, а щёки оттянулись вниз. При этом самолёт по инерции так сильно «просел», что его отделяли от ВПП всего каких-то двадцать-тридцать метров, а может, и того меньше.
     - Герман даёт... - произнёс кто-то нелепейшую фразу, но все оживились, и было видно по лицам: никто и не ожидал катапультирования лётчика.
     - 17-му по коробочке на посадку - раздался спокойный голос руководителя полётов.
     - Иду на посадку, - ответил лётчик-испытатель с секундной задержкой.
     После специалисты досконально разберутся в причине двух неудачных запусков и примут соответствующие меры в виде конструкторских доработок для серийных перехватчиков.
     А в это время на стартовую позицию ВПП уже выруливала следующая грозная крылатая машина - ракетоносец Ту-22М. Под его фюзеляжем явно различалась крылатая ракета красной окраски. Такую не перехватит ПВО вероятного противника. Впечатляющая гарантия мира.
     Автограф
     Невероятно, но удалось не только пообщаться с Германом Титовым, но и сделать это наедине, без свидетелей. Как же это произошло?
     Попасть в городе Х в увольнение - знаменательное событие. За два года срочной службы в дальнем гарнизоне мне это удалось всего несколько раз. Посещал литературное объединение «Радуга», которым руководила замечательная поэтесса, жена лётчика-испытателя Нинель Александровна Мордовина.
     На этот раз мероприятие сорвалось по уважительному поводу: в большом зале Дома офицеров выступал космонавт Титов. У меня сразу же возникла мысль взять автограф. На аэродроме это нереально, а здесь шанс есть. Подойдя к книжному магазину, выбрал и купил небольшой философский словарик. Подумалось, что серьёзная книжка вполне подойдёт для такого случая.
     Протиснувшись тихонько в переполненный зал, понял, что выступление заканчивается. Запомнил только, что он сказал о маленькой планете, на которой надо бы всем жить дружно. Пока космонавта благодарили, я выскользнул в фойе и приготовил ручку. Предполагал, что может выйти охрана и тогда задумка не осуществится. Удивительно, но первым вышел один Титов. Остальных, как по заказу, задержали, видимо, предложением о концерте, не знаю.
     Ему подали в раздевалке шинель, и я с удивлением наблюдал несколько его попыток попасть рукой в её рукав. Видимо, привычнее было надевать не парадную шинель, а лётное снаряжение лётчика или космонавта. Тактично выждав паузу, направился прямо к нему, держа в руках книжку и ручку.
     Он не стал застёгивать свою шинель, а сразу дал автограф. Сказал космонавт гораздо больше, чем написал: «Вот вы все хотите летать, а кто будет строить космические корабли?»
     Я не стал возражать, хотя к тому времени уже был более склонен к последнему.
     Сказав: «Большое спасибо», посчитал, что свою задачу выполнил.
     На внутренней стороне обложки красовалась подпись без всякой расшифровки, но с характерным росчерком сверху и датой: 31.3.67 г.
     Только много лет спустя узнал от экспертов-графологов, что означает резкий, почти вертикальный, спад в конце росчерка и такой же - в конце самой подписи.
     Замечу, что потом были встречи и беседы и с другими космонавтами. Были у меня и изобретения в области авиации, тренажёров и космической медицины. Но после той встречи с Титовым ни у кого автографа больше не брал.
     ...Герман вышел из здания и неспешно отправился в гостиницу.
     Левая рука всё ещё побаливала после неудачного катапультирования. Улицы городка были пустынны, и на ум пришли строки местного поэта, прочитанные им в окружной газете:

     Вдоль полосы поблекшие тюльпаны
     Стоят, не веря в свой короткий век.
     А человек залечивает раны,
     И вновь взлетает в небо человек.

     Он не мог даже и вообразить, что щуплый солдатик, бравший у него автограф, и есть тот самый поэт, стихи которого удивительно легко и надолго запомнились.