на главную страницу

13 Апреля 2011 года

Геополитика

Среда

Эпоха нового прагматизма

Виталий МАКАРЧЕВ,
корреспондент ИТАР-ТАСС в Лондоне.
Фото REUTER.




     Своими действиями в Ливии Запад продемонстрировал, что не намерен без борьбы сдавать свои политические позиции в мире и готов использовать жёсткую силу в случае, если есть шансы на успех. Такой вывод делают сейчас независимые западные политологи, анализируя развитие ливийского кризиса.
     Они отмечают, что США и их ближайшие союзники в целом преодолели «иракский синдром», сделав необходимые выводы. В результате они преодолели собственную нерешительность и смогли действовать в Ливии на основе «новых технологий», что создаёт совершенно новую ситуацию в международных отношениях.
     Ливийский кризис преподал несколько геополитических уроков, отмечает лондонская газета «Таймс»:
     «Первый состоит в том, что Запад уже может не полагаться исключительно на лидерство США. Хотя Соединённые Штаты продолжают во многом оставаться «незаменимой державой», чем они были все последние 60 лет, этого уже недостаточно, чтобы международные инициативы стали успешными.
     Во-вторых, страны с новыми рынками, в первую очередь БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), которые, как ожидается, способны бросить в нынешнем веке экономический вызов Западу, не демонстрируют сейчас способности к политическому и дипломатическому лидерству. Так, из пяти государств, которые воздержались во время голосования в Совете Безопасности ООН по резолюции номер 1976 в отношении Ливии, четыре являются лидерами в группе государств с новой экономикой: Бразилия, Россия, Индия, Китай.
     Ни одна из этих держав не рискнула проголосовать ни «за», ни «против» интервенции в Ливии, что свидетельствует об отсутствии у них интереса к лидерству в политическом переустройстве мира. В любом случае их политические амбиции находятся сейчас на втором плане по сравнению с экономическими».
     «Это является хорошей новостью для западных демократий - Северной Америки и Евросоюза, - отмечает газета. - Она означает, что Запад все ещё имеет шанс перестроить на своих условиях глобальную экономику и международные институты на основе демократической традиции, а не более авторитарного подхода, которого придерживаются Китай, Россия и значительная часть развивающегося мира».
     Авторитетное издание предупреждает также, что формирующийся новый глобальный мир становится менее прогнозируемым в условиях, когда традиционный западный подход, основанный на предсказуемости действий, больше уже «не работает».
     «Ливийский кризис только подчеркнул этот феномен», - замечает газета. «Так, резолюция Совета Безопасности по Ливии не уточняет цели и объекты военной кампании. Именно общая туманность резолюции и позволила обеспечить её успех. Поскольку мир стал менее предсказуемым и быстро изменяющимся, общая неопределённость превратилась в важное политическое достоинство...»
     По мнению «Таймс», сейчас наступила эпоха нового прагматизма, который стал главным принципом в мире, полном геополитической неопределённости.
     «Новый прагматический подход, может быть, не полностью отвечает либеральным идеалам, однако это лучше, нежели пытаться следовать нереалистичным и жёстким принципам как национального суверенитета, так и гуманитарной интервенции», - заключает газета.
     В целом сейчас западная геополитическая мысль возвращается к одному из основоположников теории интервенции либеральному британскому мыслителю XIX века Джону Стюарту Миллю. На основе опыта Крымской войны, подавления восстания в Индии и строительства Суэцкого канала он написал и опубликовал работу «Несколько слов о невмешательстве». Милль не является противником зарубежных государственных авантюр. Живя в эпоху империализма, он был его сторонником и верил в «цивилизационную роль» Британской империи.
     Но Милль видел и пределы оправданности вмешательства государства во внутренние дела других стран. В частности, он выступал против вмешательств во внутренние конфликты других государств, в первую очередь во время гражданских войн и восстаний. По его мнению, любая иностранная интервенция в подобных условиях будет рассматриваться остальным миром не как акт гуманитарной операции, а как циничное преследование собственных интересов.
     В отношении Ливии это нефть, отмечает, комментируя точку зрения Милля, британский еженедельник «Нью Стейтсмен». Милль считал, что если «люди не имеют достаточной жажды свободы для того, чтобы освободиться своими силами от национальных притеснителей, то свобода, которую принесут им внешние силы, не будет ни подлинной, ни обладающей жизнеспособностью».
     «Когда борьба ведётся между внутренними группами и власть способна мобилизовать в стране своих сторонников, я отвечу «нет» на вопрос о законности интервенции», - пишет Милль. «Каждый народ свободен и остался свободным только потому, что намерен быть таковым. Если народ не видит в свободе той цели, за которую следует бороться, то, пусть она даже будет установлена внешними силами, люди вновь и очень скоро вновь попадут под иго авторитарного правления», - заключает Милль.
     Однако современные соотечественники либерального мыслителя готовы пренебречь его предостережением. 18 марта, отвечая в ходе заседания в британском парламенте на вопрос, почему Лондон вмешивается в ситуацию в Ливии, но не делает этого в Бахрейне, премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил: «Тот факт, что мы не везде можем действовать для восстановления справедливости, не означает, что мы не должны этого делать в ряде случаев».
     Как отмечают ведущие западные политологи, нынешнее развитие событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке уточнило и актуализировало политику Запада, известную как гуманитарная интервенция. Первым в эпоху глобального мира доктрину гуманитарной интервенции провозгласил в апреле 1999 года тогдашний британский премьер Тони Блэр. Выступая в США в Чикагском экономическом клубе, он изложил концепцию, основанную на пяти постулатах.
     «Вмешиваясь в конфликт в зарубежной стране, мы прежде всего должны спросить себя, уверены ли мы в понимании ситуации, - отметил Блэр. - Во-вторых, использовали ли мы все имеющиеся дипломатические способы. В-третьих, на основе изучения ситуации можем ли мы провести обдуманную и эффективную военную операцию. В-четвертых, готовы ли мы к действиям в течение длительного времени. Пятое - есть ли у нас собственные национальные интересы для вмешательства».
     В сентябре 2001 года международной Комиссией по интервенции и государственному суверенитету, изучавшей конфликты в Руанде и на Балканах, была сформулирована доктрина «Ответственность за защиту» (Responsibility to protect, или R2Р). В 2005 году Генеральная Ассамблея ООН единогласно приняла доклад комиссии, которая работала под эгидой канадского правительства.
     Как отметил в ходе дискуссии сопредседатель комиссии и бывший министр иностранных дел Австралии Гарет Эванс, главный принцип Responsibility to protect очень прост: «Каждая страна несёт ответственность за защиту собственных граждан от массовых убийств и этнических чисток». «Если страна не способна или не хочет делать этого, то международное сообщество должно начать военную интервенцию», - заметил он.
     При этом комиссия выработала шесть условий для подобной интервенции:
     * справедливая причина действий;
     * честные намерения вовлечённых в интервенцию сторон;
     * исчерпание всех альтернативных способов действий;
     * пропорциональные действия;
     * разумные шансы на достижение конечной цели;
     * соответствующая правовая база.
     «Ливия является первой подлинной проверкой доктрины R2Р», - пишет лондонский еженедельник «Санди телеграф». В результате, по его мнению, мир оказался на пороге важнейших перемен, когда идёт опробование новой концепции государственного суверенитета и замены установленного Вестфальским миром (1648 год) принципа государственного суверенитета на его более узкое толкование с поправкой на гуманитарные ценности.
     Анализируя сейчас ход и перспективы ливийской кампании, специалисты в первую очередь пытаются установить её шансы на успех. В отличие от иракской интервенции Буша-Блэра нынешней руководящей тройке Саркози - Кэмерон - Обама удалось добиться принятия резолюции ООН, разрешающей нынешние боевые действия в Ливии.
     Однако, по мнению независимых экспертов, принципиальное значение в нынешней ситуации имеет позиция Лиги арабских государств. Именно её решение обратиться к мировому сообществу с просьбой о создании над воздушным пространством Ливии зоны «закрытого неба» для ВВС Джамахирии обеспечило принятие ООН Резолюции 1973.
     В этой связи любые колебания ЛАГ относительно хода и методов ведения международными силами операции в Ливии способны поставить её под угрозу и лишить значительной части легитимности, предупреждают аналитики. Как отмечает «Нью Стейтсмен», если действия НАТО в Ливии начнут оцениваться внешним миром, и в первую очередь развивающимися странами, как «смена режима», международные отношения может поразить тяжёлый кризис.
     Неожиданно для многих инициативу по формированию политики Запада в отношении ливийского кризиса взяла на себя явочным порядком Франция. «За нынешними действиями Парижа, - пишет «Нью Стейтсмен», - возможно, стоят циничные мотивы - стремление использовать процесс «арабской демократизации» с тем, чтобы попытаться вернуть себе особую роль «великой державы» Средиземноморья и определять политику Евросоюза в этой части мира».
     Тем самым Николя Саркози стремится исправить ошибки проекта «Средиземноморский союз», который опирался на уже свергнутые или едва удерживавшиеся у власти режимы арабских стран. «Курс Парижа направлен на то, чтобы придать Саркози образ крупного государственного деятеля, хотя и циничного, но способного определять долгосрочную стратегию», - замечает издание.
     «Но нынешняя политика Парижа имеет и свои опасности, так как «жесты» опережают стратегию: первой сделать выстрел, добиться того, чтобы создалось впечатление о Франции как о лидере в военной кампании. В целом Саркози ведёт себя как президент Евросоюза, что ослабит позиции Франции, так как её партнеры сделают всё, чтобы подобных ситуаций никогда не повторялось впредь», - пишет британский еженедельник.
     Согласно этой публикации нынешние действия Франции вызывают озабоченность как в некоторых кругах французского общества, так и в зарубежных столицах. Причина - отсутствие у Парижа последовательности действий, доказательством чему служат поступки президента Франции. «Поворот Саркози на 180 градусов в течение нескольких недель порождает скептицизм, - замечает «Нью Стейтсмен». - Франция загнала себя в угол, когда поспешила признать оппозицию в Бенгази в качестве законного правительства Ливии. Во многом последующие действия Парижа стали результатом этой стратегической поспешности. Однако в случае, если Каддафи удастся удержаться у власти, то это будет рассматриваться как поражение Запада»...
     Запад «с удовольствием воспользовался ситуацией в Ливии с тем, чтобы продемонстрировать всем свою подлинную мощь». С такой оценкой происходящих событий выступил один из ведущих западных политологов Пол Кеннеди. «Запад никогда не имел столь значительных сил, как сейчас, хотя он не всегда был готов прибегать к ним, - отмечает он. - Кое-кому хотелось бы, чтобы международные дела решались только путем дипломатии и зарубежной помощи, однако, как показывает ливийский кризис, приходит время, когда заменить силу нечем. Несмотря на все теории «мягкой мощи» (soft power), сила и мощь продолжают оставаться жёсткой, военной материей. Однако Запад не хочет этого открыто признать».
     По его словам, «военная сила срабатывает и режиму Каддафи уже нанесен значительный ущерб. Западная высокая военная технологическая мощь в действительности является очень эффективным оружием. Так, не могут не впечатлять потенциал ВВС Франции и их способность нанести поражение ливийской армии, быстрота, с которой была разгромлена ливийская авиация. Впечатляет также ночной залп 124 крылатыми ракетами «Томагавк» с подлодок, когда они с высочайшей точностью поражали ливийские цели».
     «...Нынешние действия Запада в Ливии не просто остановили атаки ливийского режима (против оппозиции. - Прим. авт.). Они сделали, видимо, больше, нежели остановили атаки ливийского режима. Они напомнили ведущим игрокам на международной арене, что с военной мощью необходимо считаться и её необходимо иметь, - замечает Кеннеди. - Если я был бы лицом, ответственным за стратегическое планирование в России, Индии или Китае, то я призадумался бы, и, возможно, с определенным отчаянием, по поводу того, что едва ли смогу догнать Запад в военных технологиях».
     «Происходящее в Ливии даёт нам и понимание, чего ждать в будущем, - считает политолог. - Страны, не входящие в орбиту тройки Вашингтон - Лондон - Париж, попытаются не допустить возвращения в международные отношения открытой военной силы».
     При этом, отмечает Кеннеди, «Россия и Китай, видимо, сейчас уже сожалеют о том, что воздержались при голосовании Резолюции 1973 в Совбезе ООН». В свою очередь, Германия, решившая воздержаться в ходе голосования резолюции, с точки зрения аналитика, «вновь вернула себе статус экономического гиганта и военного пигмея». Что касается Бразилии и Индии, то «они просчитались, воздержавшись при голосовании, так как практически лишили себя перспективы стать постоянными членами Совбеза ООН», считает Кеннеди.
     Нынешний ливийский кризис является также и серьёзной проверкой для президента США Барака Обамы, который долго колебался, прежде чем принять решение о прямом военном вмешательстве в ситуацию в Ливии. Как сообщает лондонский еженедельник «Санди таймс», он пошёл на это под сильнейшим давлением госсекретаря Хиллари Клинтон, которая, по утверждению издания, исходит при анализе складывающейся в Ливии ситуации из своих воспоминаний о гуманитарной катастрофе в Руанде.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex