(Окончание.
     Начало в № 52, 57.)



     Поначалу военное счастье улыбалось Колчаку. В марте 1919 года его войска развернули наступление на Самару и Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге. Но развить успех адмирал не смог: не хватило стратегического мышления и опыта управления сухопутными соединениями, союзники постоянно вмешивались в планирование военных операций, серьёзные проблемы существовали в сфере материально-технического обеспечения.
     Помощь Колчаку, не надо лукавить, оказывалась Антантой, но в основном до второй половины 1919 года. В первой половине 1919-го Колчак получил из США 250 тысяч винтовок, в июле - двести орудий со снарядами. Со второго полугодия поставки существенно уменьшились. Страны Антанты стали помогать белым больше на словах, чем на деле. Сохранившиеся фотографии одетых кто во что солдат белой армии говорят сами за себя...
     Но главное не в количестве полученных от Антанты орудий и снарядов, а в том, что Колчак оказался слабым, недальновидным политиком и проиграл большевикам политическую и идеологическую борьбу за симпатии населения. Крестьяне и выражавшие их интересы и влиятельные в Сибири эсеры отказали в поддержке военной диктатуре Колчака. Поэтому он оказался обречён.
     Красная Армия весной 1919-го остановила белые войска и перешла в мае в контрнаступление. Планированием боевых действий в её штабах занимались профессиональные военные из офицерского корпуса Российской империи (со стороны красных Восточным фронтом командовал полковник С.С. Каменев, окончивший в 1907 году Военную академию Генерального штаба, а начальником штаба был генерал-майор П.П. Лебедев, в годы Первой мировой войны занимавший должности начальника оперативного отдела генерал-квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта, а затем генерал-квартирмейстера штаба Западного фронта). К августу белые были вынуждены оставить Уфу, Екатеринбург и Челябинск, утратив тем самым уральскую военно-промышленную базу.
     Западные союзники Колчака свои войска в боях против Красной Армии использовать не стали, хотя в 1918-1919 годах в Сибири и на Дальнем Востоке находились около 16 тысяч военнослужащих Антанты: 7.500 американцев, 4.000 канадцев, 2.000 итальянцев, 1.500 англичан, 1.000 французов. Американцы в основном удерживали под контролем Транссибирскую магистраль и не подпускали к ней японцев. Те тоже в бой не рвались, больше думали об экономическом использовании российского Дальнего Востока. Японский войсковой контингент был внушителен (более 70 тысяч человек), но Колчака он в боях не поддержал.
     Чехословацкие части (до 40 тыс. военнослужащих) воевали только в 1918 году, а затем стали возвращаться через Владивосток на родину, конфисковав для этого большинство исправных паровозов и огромное число вагонов, что затруднило воинские перевозки в интересах войск белых.
     У адмирала в июне 1919-го был всё же шанс переломить ситуацию в свою пользу. Но он отклонил предложение регента Финляндии Карла Густавича Маннергейма (так его назвали в армии Российской империи, где он имел звание генерал-лейтенанта) двинуть 100-тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии. Колчак заявил, что он «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» идеей «великой неделимой России». Это говорит о том, что адмирал не был безропотной марионеткой Великобритании, и его отношения с англичанами были сложнее, чем это представляли советские историки.
     В начале 1919 года Колчак сорвал реализацию идеи Лондона о фактическом разделе России на два государства: красное и белое (позднее те же геополитические силы реализуют этот приём для ослабления Германии, Кореи и Вьетнама).
     23 января правительство Великобритании предложило провести мирную конференцию на Принцевых островах, расположенных вблизи Константинополя. 4 февраля Москва в радиотелеграмме ответила согласием. Совет Народных Комиссаров был готов сесть за стол переговоров. Большевики соглашались признать долговые обязательства Российской империи и начать выплату по ним процентов, предоставить иностранным государствам и частным лицам концессии на разработку месторождений сырья. Речь шла о возможности территориальных уступок в форме военной оккупации некоторых областей вооружёнными силами стран Антанты или поддерживаемых ею движений. По сути, это было согласие на новый Брестский мир - на этот раз с Антантой.
     Но неожиданно для Лондона заупрямились лидеры Белого движения - и Деникин, и Колчак. Казалось, они должны были быть заинтересованы в сохранении контролируемых территорий на окраинах России. Но оба военачальника отвергли идею переговоров. То ли они переоценили свои военные возможности, то ли принцип «неделимости России» оказался для них важнее шанса обрести свои квазигосударственные образования на Юге России и в Сибири.
     Британский премьер-министр Ллойд Джордж не скрывал в 1919 году нежелания его страны содействовать победе Белого движения. Он заявил на заседании парламента: «Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они «борются за единую Россию»... Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании... Один из наших великих людей - лорд Биконсфильд - видел в огромной, могучей и великой России, катящейся подобно глетчеру по направлению к Персии, Афганистану и Индии, самую грозную опасность для Великобританской империи...». Более того, в октябре 1919 года Ллойд Джордж призвал к признанию Советской России. По его словам, «торговать можно и с людоедами».
     Отношения с Францией у Колчака к концу 1919 года тоже испортились. Генерал Морис Жанен, представитель командования Антанты при Колчаке и главнокомандующий её войсками в Сибири и на Дальнем Востоке, занимал по отношению к русскому адмиралу и возглавляемому им Белому движению неблагожелательную позицию.
     Правда, Маннергейм оставил историкам несколько иное мнение об отношениях Колчака с западными государствами. Из его мемуаров следует, что французы на каком-то этапе помогали Колчаку. «Адмирала Колчака, - писал он, - эффективно поддерживала Франция, а Великобритания и Соединенные Штаты считали его нежелательным деятелем». Но если эта помощь французами и оказывалась, то только до определённого момента. В первых числах января 1920 года в Иркутске произошёл переворот, организованный эсеро-меньшевистским политическим центром. Генерал Жанен, следуя, видимо, инструкциям из Парижа, фактически поддержал восстание.
     Чехословацкие подразделения, находившиеся в Иркутске (до 4 тысяч штыков), не позволили формированиям белых подавить мятеж, открыв по ним пулемётный огонь и угрожая применить артиллерию. Более того, чехословацкое командование с санкции Жанена выдало адмирала Колчака, следовавшего в их воинском эшелоне, иркутским эсерам.
     Политцентр вскоре передал власть Иркутскому военно-революционному комитету, контролируемому большевиками. Участь адмирала была поэтому предрешена. Вести адмирала в Москву не захотели, с 21 января по 6 февраля его допрашивали в местной Чрезвычайной следственной комиссии, а затем расстреляли по постановлению Иркутского ревкома...
     ОСНОВНАЯ причина краха Колчака, повторим, носила внутриполитический характер. Ошибочная внутренняя политика оттолкнула от правителя крестьянство Сибири, которое в 1919 году взяло сторону большевиков, что и решило в целом исход Гражданской войны.
     Существовал вместе с тем ещё один фактор, способствовавший разгрому Колчака. Правительства стран Антанты, и в первую очередь США, весной 1919 года решили сохранить большевиков у власти в России. В долгосрочные стратегические планы влиятельных финансовых кругов США, интересы которых в Политбюро РКП(б) отражал прежде всего Л.Д. Троцкий (его дядя был влиятельным банкиром в Нью-Йорке) и отчасти Я.М. Свердлов, входил геополитический передел мира. В кругах Уолл-стрита надеялись, что группировка Троцкого, контролировавшего Красную Армию, возьмёт верх в Кремле после окончания Гражданской войны, и с ней удастся легко договориться об экономическом «освоении» российских просторов.
     Не случайно после Гражданской войны американский бизнес сыграл существенную роль в восстановлении экономики СССР и его индустриализации. Разумеется, делалось это не из симпатии нью-йоркских банкиров к Советской России и не из-за их приверженности к коммунистической идеологии. Речь шла об извлечении прибылей. Декретом Совета Народных Комиссаров СССР от 21 августа 1923 года был создан Главный концессионный комитет, занимавшийся в 1920-х годах предоставлением концессий иностранцам для торговой и производственной деятельности. В 1925—1926 годах его председателем был племянник нью-йоркского финансиста Троцкий.
     В советское время было не принято говорить, что на заре Советской власти право на переработку бакинской нефти в Батуми и на эксплуатацию нефтепровода Баку - Батуми получил американец - первый в мире долларовый миллиардер Джон Рокфеллер. Им же была создана Российско-американская торгово-промышленная палата, и под её эгидой американские компании стали получать концессии от Советского правительства. К примеру, миллионер Аверелл Гарриман (в последующем - личный советник президентов Рузвельта и Кеннеди и «большой друг СССР») в 1925 году получил концессию на добычу марганцевых руд на месторождении в районе Чиатуры, расположенном к западу от Тбилиси (до Первой мировой войны это месторождение было крупнейшим в мире, на нём добывалась почти половина всего марганца в мире).
     Для американских финансистов Троцкий был «своим человеком». Банкир Абрам Животовский был его дядей по материнской линии. Он стал миллионером ещё в Российской империи (в Киеве), а после Октябрьской революции перебрался в Стокгольм. В годы Первой мировой войны вёл дела с американской фирмой «Америкэн металл компании», а финансовые расчёты производил через нью-йоркский «Нэшнл Сити бэнк». У Животовского были ещё три брата, и все - биржевые дельцы. После октября 1917-го они занимались налаживанием контактов между Советской Россией и коммерческими кругами Запада. Вот такие родственники были у члена Политбюро ЦК РКП(б) и наркома по военным делам.
     Деловым представителем Животовского в США был Соломон Розенблюм. Он известен у нас под именем Сиднея Рейли как агент британской разведки. В одном кабинете с Рейли в Нью-Йорке в здании на Бродвее работал его компаньон - Александр Вайнштейн, выходец из России. В том же здании располагалась банковская контора Вениамина Свердлова - брата другого члена Политбюро ЦК РКП(б) - Я.М. Свердлова, председателя ВЦИК.
     Вайнштейн был, как и Рейли, связан с британской разведкой, а его брат, Григорий Вайнштейн, являлся владельцем газеты «Новый мир», редактором которой по приезде в США стал Троцкий. С газетой сотрудничали такие известные в советское время личности, как Н.И. Бухарин, В. Володарский (М.М. Гольдштейн), А.М. Коллонтай, М.С. Урицкий, Г.И. Чудновский.
     ...В истории Гражданской войны в России немало «белых страниц», заполнить которые с опорой на сохранившиеся документы ещё предстоит отечественным историкам.
     * * *
     Доводилось слышать версию, что свой жизненный путь Колчак завершил якобы не 7 февраля 1920 года на берегу реки Ангары под Иркутском вместе со своим премьер-министром В.Н. Пепеляевым, а позднее. Большевики-де пытались выведать у него судьбу золотого запаса Российской империи, хранившегося ими в Казани и оказавшегося в руках Белого движения. Но документальных свидетельств этой версии не обнаружено. Скорее всего это один из многочисленных мифов, сопутствующих запутанной истории Гражданской войны.
     




     P.S. Сегодня идут споры, какие имена присваивать новым боевым кораблям российского флота. В истории военно-морского флота Российской империи немало имён патриотов нашей Родины, достойных увековечения. Например, среди них капитан 1 ранга Щастный Алексей Михайлович, в годы Первой мировой войны командовавший эсминцем «Пограничник».
     Весной 1918-го большевики назначили его начальником морских сил Балтийского моря. Так новые властители решили именовать должность командующего Балтийским флотом. В марте-апреле 1918 года Щастному в сложнейшей ледовой и военно-политической обстановке удалось вывести большинство боевых кораблей, в том числе линкоры, из финского Гельсингфорса (ныне Хельсинки) в Кронштадт. Английские представители в Петрограде, к мнению которых тогда в Совнаркоме прислушивались, предлагали иное - все корабли взорвать.
     Но британцы не успокоились, когда корабли прибыли к Кронштадту. Через Троцкого, только что назначенного наркомом по военным и морским делам, они инициировали в начале мая распоряжение Щастному подготовить спасённый флот к затоплению в устье Невы - под предлогом возможного наступления немецких войск на Петроград. Чтобы «стимулировать» революционных матросов, Троцкий распорядился открыть особые денежные счета в банке для участников операции, т.е. заплатить за предательство. Стремясь сорвать выполнение этого, по сути, преступного приказа, Щастный сделал его достоянием моряков, включая рядовых членов большевистской партии. Троцкий в этой ситуации не рискнул настаивать на уничтожении Балтфлота.
     Упрямого капитана 1 ранга вызвали в Москву. Его арестовали прямо в кабинете Троцкого по подозрению в «преступлениях по должности и контрреволюционных действиях». Судил Щастного Ревтрибунал при ВЦИК, единственным свидетелем обвинения был сам нарком Троцкий. По его настоянию преданного России офицера признали виновным «в государственной измене» и 22 июня 1918-го расстреляли...
     


     

---

     А. Колчак в Тобольске, 1919 г.
     Подразделение колчаковских войск, лето 1919 г.