9 Мая российские телеканалы традиционно отметили День Победы трансляцией военного парада и кинофильмами о войне. Первый канал, например, выступил с телепремьерой киноленты «Брестская крепость», а также цветной версией легендарного фильма «В бой идут одни «старики»; телеканал «Россия-1» показал художественный фильм «Они сражались за Родину» и документальный фильм «Агент А-201 – наш человек в гестапо». ТВ Центр предложил телезрителям киноленты «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине»... НТВ же выпустило в эфир киноленту «Последний бой майора Пугачёва», чем немало расстроило, судя по звонкам в редакцию, ветеранов войны.
     Напомним, что фильм увидел свет к 9 мая 2005 года, когда Россия отмечала 60-летие Великой Победы. Его режиссёр – Владимир Фатьянов. Сюжет фильма основан на «Колымских рассказах» Варлама Шаламова. Некий майор Пугачёв честно воевал, был ранен, попал в плен, бежал и сумел добраться до своих. А дальше – допросы, пытки и Колыма. Пугачёв как честный и мужественный русский офицер не может смириться с лагерным беспределом и вновь решается на побег вместе с товарищами-фронтовиками. Как говорилось в одной из аннотаций к фильму, «если им предстоит умереть, они умрут свободными людьми»...
     Но как было на самом деле? Игорь Пыхалов, российский публицист и автор ряда книг на историческую тему, провёл собственное расследование и разобрался в этой истории. Основная масса освобождённых из плена советских военнослужащих, сделал он вывод, благополучно проходила проверку. Но даже те из них, кого органы НКВД арестовали, в большинстве своём отделывались ссылкой. Чтобы попасть на Колыму, надо было совершить что-то серьёзное, запятнать себя конкретными преступлениями на службе у гитлеровцев. Не стали исключением из этого правила и прототипы шаламовских «героев».
     О том, как выглядел «подвиг майора Пугачёва» на самом деле, рассказал Александр Бирюков в телепередаче «Шаги Победы», показанной по магаданскому телевидению 5 сентября 1995 года. Оказывается, факт побега группы осуждённых действительно имел место. Бежали, предварительно задушив вахтенного караульного. В перестрелках с преследующими их солдатами убили ещё несколько человек.
     И действительно, из 12 «героев» 10 являлись бывшими военными: 7 человек – власовцы, избежавшие высшей меры наказания только потому, что после войны в СССР была отменена смертная казнь. Двое – полицаи, добровольно поступившие на службу к немцам (один из них дослужился до чина начальника сельской полиции). Они избежали расстрела или петли по той же причине.
     И только один – бывший морской офицер, имевший до войны... две судимости по уголовным статьям и попавший в лагерь за убийство милиционера при отягчающих обстоятельствах!
     При этом 11 из 12 имели отношение к лагерной администрации: нарядчик, повар и т.п. Характерная деталь: когда ворота «зоны» оказались широко распахнутыми, из 450 заключённых за беглецами не последовал больше никто.
     Ещё один показательный факт. В ходе погони 9 бандитов были убиты, трое же уцелевших возвращены в лагерь, но опять же не расстреляны.
     Оттуда, спустя годы, но ещё до окончания полученного ими срока, они вышли на волю. После чего, вполне возможно, замечает Игорь Пыхалов, рассказывали внукам о том, как безвинно страдали в годы «культа личности»...
     * * *
     Тема советских военнопленных и их последующей судьбы действительно довольно злободневная, принимая во внимание попытки некоторых кругов распространять небезобидные для исторической памяти мифы. Поэтому современным читателям будет небезынтересно познакомиться с материалом «Мифы о советских военнопленных», появившимся недавно в русскоязычном Интернет-пространстве (сайт «Военное обозрение», http://topwar.ru).
     Великая Отечественная война не была обычной войной за спорные земли, из-за какой-либо вражды – это была война на уничтожение. Должна была победить какая-либо система ценностей – советская или нацистская.
     Причем нацисты стремились решить «русский вопрос» комплексно, то есть вообще ликвидировать русский народ, да и другие народы славянского рода. 30 марта 1941 года Гитлер на совещании руководителей вооруженных сил заявил: «Речь идёт о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет вновь возникнет коммунистическая опасность... Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость – благо для будущего».
     Идеологи Третьего рейха считали эту войну частью давней борьбы германцев против славян, продолжением «натиска на Восток», «крестовым походом» Запада против Востока. По приказу командующего 4-й танковой группой Э. Гёпнера, от 2 мая 1941 года, «... она должна вестись с неслыханной жестокостью».
     Поэтому гитлеровцы уничтожили 57 процентов попавших в плен красноармейцев. Из пленённых в 1940 году французов (1547 тысяч) погибли в плену 2,6 процента. У нас в плену погибло 12,4 процента военнопленных из германских вооружённых сил (было пленено 3576,3 тыс. человек), из военнопленных стран – союзников Берлина – 17,2 процента (пленено 800 тыс.), из японских пленных 9,7 процента (пленено 640,1 тыс.).
     Ещё надо учитывать, что военнопленными немцы считали всех партийцев, госслужащих, мужчин, отходивших с отступающими частями, которые не являлись военнослужащими. Так, например, в 1941 году командование вермахта сообщило, что взяло в плен восточнее Киева 665 тыс. красноармейцев. Но все части Юго-Западного фронта (на начало Киевской оборонительной операции) совокупно насчитывали 627 тыс. человек. Из них более 150 тыс. остались вне кольца окружения, десятки тысяч прорвались из окружения, ещё десятки тысяч пали в жестоких боях.
     Немцы при захвате населённых пунктов часто арестовывали всех мужчин от 15 до 65 лет, считая их военнопленными.
     Некоторые авторы додумались до того, что обвинили Сталина и руководство СССР в умышленном уничтожении советских военнопленных. Он-де заявил, что «у нас нет военнопленных, есть предатели» и поставил вне закона миллионы советских пленных. Он отказался от Женевской конвенции о военнопленных, взноса денег в Красный Крест и этим обрёк советских граждан на массовое уничтожение. Вот такая логика у некоторых людей.
     Но согласно Женевской конвенции расходы на содержание пленных несёт государство, их захватившее; государство, присоединившееся к конвенции, обязуется её выполнять и в том случае, если его противник не подписал её. А Третий рейх конвенцию подписывал.
     Ещё во времена СССР был запущен «чёрный миф» о том, что советских военнопленных , которым удалось вырваться из немецкого плена или которых освобождали из немецких концентрационных лагерей поголовно отправили в сталинские лагеря (или в штрафные части). Этот сюжет частенько мелькает и в фильмах «про войну».
     Публицистам и сценаристам, наверное, неизвестно, что пленные подвергались жесточайшему прессингу немцев, кто-то переходил на сторону врага, становился вражеским агентом и т.д. Задачей специальных подразделений типа органов контрразведки НКО СССР «Смерш» было выявить их.
     Поэтому создание в конце 1941 года (приказ наркома обороны № 0521) фильтрационных лагерей для проверки побывавших в плену было государственной необходимостью.
     Проверку в этих лагерях проходили три группы людей: военнопленные и окруженцы; полицаи, старосты и лица, подозреваемые в изменнической деятельности; граждане призывного возраста, проживавшие на территории, занятой врагом. В лагерях на 1 марта 1944 года прошли проверку или оставались ещё там 321 тыс. бывших военнослужащих РККА. Из них 74,1 процента продолжили службу в Красной Армии, 1,8 процента были направлены рабочими на предприятия, 1,4 процента вступили в ряды войск НКВД, 0,5 процента отправлены лечиться, 0,6 процента умерли (что неудивительно, учитывая последствия немецкого плена), 2,6 процента отправлены в штрафные части и только 3,6 процента арестованы, 18,1 процента к тому моменту ещё не прошли проверку...
     Подобное соотношение продолжалось и в оставшееся время войны. По данным архивных документов, благополучно проверку проходило свыше 95 процентов рядового и сержантского состава из числа бывших военнопленных. У офицеров – более 60 процентов, примерно 36 процентов отправляли в штрафные или штурмовые батальоны. Но это тоже понятно, они – офицеры, с них спрос выше. К тому же надо знать, что штрафные части – это в отличие от бредовых выдумок отнюдь не обязательная гибель, многие после них восстанавливались в звании, проходили всю войну, продвигались по службе.
     Не выдерживает испытания фактами и утверждение, что в фильтрационных лагерях с бывшими пленными обращались, как с пленными немцами, а то и хуже. Так, по данным за июль-декабрь 1944 года, в фильтрационных лагерях смертность в Феодосийском лагере была 0 процентов при средней численности 735 человек, в Харьковском лагере – 0,32 процента, средняя численность – 4.493 человека, в Березниковском лагере – 1,89 процента, средняя численность – 10.745 человек.
     Смертность же среди пленных немцев в в 1945 году колебалась от 4,2 процента в январе до 0,62 процента в декабре. Смертность в лагерях ГУЛАГа в 1944 году составила 8,84 процента.
     После завершения войны началось массовое освобождение военнопленных и людей, угнанных на принудительные работы. По директиве Ставки от 11 мая 1945 года для их приёма было организовано 100 лагерей, действовало также 46 сборных пунктов для приёма граждан, освобождённых Красной Армией. 22 мая по инициативе Л.П. Берии было издано постановление Государственного Комитета Обороны, по которому устанавливался 10-дневный срок регистрации и проверки репатриантов. Гражданские лица после проверки отправлялись по месту жительства, военные – в запасные части. Но из-за массового наплыва спасённых десятидневный срок оказался нереальным, поэтому его увеличили до 1-2 месяцев.
     Как и по освобождённым и проверенным в годы войны, процент примерно тот же: благополучно проходят проверку от 88 до 98 процентов ( в зависимости от лагеря и контингента). Особенно поражают цифры проверок прислужников гитлеровского режима (старост, полицейских, власовцев, легионеров, служивших в немецкой и иных вражеских армиях, в карательных, административных органах). По логике нынешних либералов их вообще должны были чуть ли не поголовно уничтожить – без суда и следствия. Но их было арестовано всего 12–14 процентов от общего числа.
     К 1 марта 1946 года было репатриировано 4.199.488 граждан Союза ССР (2.660.013 гражданских лиц и 1.539.475 бывших военнослужащих). Из них на 1 марта 1946 года передано НКВД: из гражданских – 1,76 процента (46.740), из военных – 14,69 процента (226.127). Остальные направлены домой, призваны в армию, зачислены в рабочие батальоны. Большинство арестованных – это власовцы, полицаи, каратели и иные пособники гитлеровцев.
     Многие из них получили свободу ещё при Сталине – в 1952 году. Причём в их документах не значила судимость, а 6 лет включались в трудовой стаж. Жили они в бараках, выходили за пределы лагеря свободно, без конвоя. Всего в 1946–1947 годах на спецпоселение поступило 148.079 «власовцев». 93 тысячи из них получили свободу в 1951–1952 годы. Самые отъявленные пособники нацистов, которые запятнали себя конкретными преступлениями, были направлены в систему ГУЛага (Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения НКВД СССР).
     Зачисленных в рабочие батальоны не являлись репрессированными: это аналоги строительных батальонов, там также проходили службу. Страну, народное хозяйство надо было восстанавливать.
     Подведём итоги: из военнопленных, освобождённых из плена в годы войны, подвергались репрессиям менее 10 процентов, из получивших свободу после завершения Великой Отечественной войны – менее 15 процентов. Причём подавляющее большинство из них свою участь заслужили, став пособниками гитлеровцев.
     

     

---

     Грузинские легионеры, воевавшие на стороне Германии и захваченные в плен американцами в 1944 г. Таких предателей союзники передавали советским властям.
     Колонна советских пленных, 1942 г.
     Пленные немцы в Ленинграде, 1942 г.