В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ «ВЕЧЕ» только что вышла книга доктора исторических наук профессора Анатолия Кошкина «Кантокуэн» - «Барбаросса» по-японски» с подзаголовком «Почему Япония не напала на СССР?» Анатолий Аркадьевич - специалист номер один по истории российско-японских отношений, знаток японской истории, и можно сказать, что поступил он воистину с «восточным коварством». Книга вышла в канун 70-летия нападения нацистской Германии на СССР, начала Великой Отечественной войны, то есть в то время, когда все взгляды традиционно устремлены на Запад. И вдруг - поворот на Восток...
     Однако это совсем не «маркетинговый ход», как говорят сегодня, потому что содержание книги напрямую связано со скорбным историческим юбилеем. Ведь 22 июня 1941 года в готовности к отражению японского нападения и обороне южных границ находилось из 5.493 тысяч человек общего состава Вооружённых Сил Советского Союза 1.568 тысяч, или свыше 28 процентов. К тому же, как в сентябре того года писала японская газета «Хоти», «эти войска остаются совершенно безупречными как в смысле обеспечения их новейшим вооружением, так и в смысле великолепной подготовки».
     Да, после событий на Хасане и Халхин-Голе и ряда других военных столкновений, происходивших в 1930-х годах на Дальнем Востоке между советскими и японскими войсками, подобная точка зрения возражения в Японии не вызывала. Недаром же именно легендарные сибирские дивизии во многом решили успех московской битвы зимой 1941–1942 годов. И вполне возможно, что переброшенные на Запад летом 1941-го, они смогли бы остановить наступающие соединения вермахта ещё на дальних подступах к Москве.
     Однако оголять дальневосточные рубежи советское руководство не могло. Ведь ещё в июне 1941 года военный министр Тодзио заявил, что Япония выступит тогда, когда «можно будет воевать, не встречая большого сопротивления со стороны русской армии». Японское командование придерживалось стратегии «спелой хурмы», которая, созрев, сама должна была упасть в руки, - под хурмой имелась в виду слабеющая Красная Армия, процессу «созревания» которой должны были способствовать германская агрессия и соответствующие «внутренние процессы» в СССР...
     НЕСМОТРЯ на то что 13 апреля 1941 года японское правительство подписало с СССР пакт о нейтралитете, Япония реально готовилась открыть второй фронт на Дальнем Востоке. Это не праздные догадки, а документально подтверждённая информация. Соответствующие документы приведены в книге «Кантокуэн» - «Барбаросса» по-японски» в достаточном количестве: это и официальные дипломатические протоколы, и тайные донесения по линии спецслужб, и засекреченные договорённости, и - что, пожалуй, самое интересное - материалы Международного военного трибунала в Токио, которые однозначно подвели итог произошедшего.
     «В июле 1941-го японский МИД совместно с руководством сухопутной армии согласовали требования, которые предусматривалось предъявить Советскому Союзу, воспользовавшись его тяжёлым положением на советско-германском фронте, - пишет Анатолий Кошкин. - Эти требования были сформулированы в принятом 4 августа 1941 года на заседании правительства и императорской ставки документе «Основные принципы дипломатических переговоров с Советским Союзом». В этом документе предписывалось заставить советскую сторону прекратить военную помощь Китаю, передать или продать Японии Северный Сахалин, Камчатку, советские территории к востоку от Амура, добиться вывода советских войск со всей территории Дальнего Востока».
     Но таковы были лишь первичные планы, ибо аппетиты милитаристских кругов Японии простирались до Байкала, точнее, к западному берегу озера, к Иркутску, и даже дальше, чтобы, если повезёт, провести японо-германскую границу по меридиану города Омска. Это не слишком известно, но в начале Второй мировой войны в Японии был разработан собственный план блицкрига против СССР, получивший кодовое название «Кантокуэн». Это расшифровывалось как «Кантогун токусю энсю», что в переводе значило «Особые маневры Квантунской армии».
     ПО СЧАСТЬЮ, в 1941 году в японском военном руководстве не было единства: генералы сухопутных войск рвались взять реванш за Халхин-Гол, адмиралы были устремлены на победы в морских сражениях, император и его советники колебались, да и собственные силы им приходилось оценивать реалистично. Ведь, после того как, по словам популярной в те времена песни, на Хасане и Халхин-Голе «летели наземь самураи под напором стали и огня», японской элите было страшновато вновь сталкиваться с РККА. К тому же хвалёная немецкая военная машина вскорости забуксовала на европейских просторах, а США усилили экономическое давление... В итоге экспансия тихоокеанского союзника Германии получила юго-восточное направление.
     Однако, даже начав войну против США, Япония продолжала держать на границах СССР крупную группировку сухопутных сил и фронтовой авиации - войска, бесполезные на тот момент для войны против Соединённых Штатов. Тем самым она объективно помогала Германии, сковывая не менее крупные силы Красной Армии. Находящиеся на территории Маньчжурии - марионеточного государства Маньчжоу-го - японские войска не пребывали в пассивном ожидании, а активно готовились к началу военных действий.
     В книге об этом рассказывается подробно и делается вывод: вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке летом 1945-го ни в коей мере нельзя считать неспровоцированным нападением на «беззащитную» Японию. Профессор Анатолий Кошкин, автор книги «Кантокуэн» - «Барбаросса» по-японски», доказывает это убедительно и документально.