21 сентября 1217 года недалеко от Вильянди состоялось решительное сражение. Немецкому клину («свинье») удалось прорвать центр эстонского войска, а затем полностью разгромить его. Сам Лембит был убит, а его голову доставили в Ригу и выставили на всеобщее обозрение.
     В 1218 году епископ Рижский, Эстонский и Семигальский вместе с графом Альбертом отправился к датскому королю Вальдемару II, который к тому времени показал себя опытным полководцем. К 1215 году он захватил Голштинию и ряд других северогерманских земель. Они «слёзно просили его направить в следующем году своё войско на кораблях в Эстонию, чтобы смирить эстов и прекратить их совместные с русскими нападения на Ливонскую церковь. И когда король узнал о великой войне русских против ливонцев, он пообещал на следующий год прийти в Эстонию с войском как ради славы Пресвятой Девы, так и во отпущение грехов своих». Так утверждал современник - автор рифмованной хроники.
     А тем временем в Риге крестоносцы готовились к новому походу на север Эстляндии и на остров Эзель. Двинуться решили после 15 августа 1218 года. «И собрались рижане вместе с ливами и летами, и пошли с ними Генрих Боревин и магистр Волквин со своими братьями. И подошли они к Сакале, где обыкновенно бывало место молитв и сговора войска. Граф Альберт повелел устроить там мост, и было там же решено разграбить Ревельскую область».
     Но когда крестоносцы достигли замка Вилиенде, разведчики донесли о приближении русского войска, которое вели князь новгородский Всеволод Мстиславич и князь псковский Владимир Мстиславич. Русское войско форсировало реку Эмбах, которую эстонцы называли «Матерью вод», и двинулись вперёд.
     На речке Эмель состоялось сражение. Судя по тексту рифмованной хроники, крестоносцы внезапно напали на авангард русских, и те отступили за речку. Но когда подошли основные силы новгородцев и псковичей, то ливы и леты в панике кинулись бежать. Организованно удалось отступить лишь двум сотням крестоносцев. Зато в Риге они уже хвастались, что убили 50 русских и что сам «король Новгородский» приказал своему войску оставить их в покое.
     Русское же войско широким фронтом прошлось по Ливонии, уничтожая замки и католические церкви, воздвигнутые крестоносцами.
     В 1219 году на севере Эстляндии с 1.500 кораблей высадились войска датского короля Вальдемара II и его вассала, правителя острова Рюген и части Померании Вацлава I. Несмотря на ожесточённое сопротивление эстов (реваласцев), они захватили и разрушили крепость Колывань, а на её месте построили свою крепость Ревель (нынешний Таллин). Любопытно, что по-эстонски «таллин» означает «датский город».
     НОВГОРОДЦЫ под началом князя Владимира Мстиславича и его сына Ярослава дважды, в 1219 и 1222 годах, осаждали немецкую крепость Венден (Кесь) и один раз, в 1223 году, - Ревель. Но все три осады были неудачны, врага спасали мощные укрепления и метательные (камнемётные) машины. Русским удалось взять много добычи и пленных, но выгнать противника из Прибалтики они не смогли. Немцы и Римские Папы сделали из Прибалтики восьмивековой очаг напряжённости в Северо-Восточной Европе.
     В 1224 году немцы двинулись на самую сильную русскую крепость в Эстляндии - Юрьев. Там сидел князь Вячеслав Борисович, у которого немцы ранее отняли город Кукейнос. 15 августа Юрьев был осаждён. Немцы приготовили много осадных машин, из огромных деревьев выстроили башню в уровень с городскими стенами и под её защитой начали вести подкоп. Всю ночь и весь следующий день над этим трудилась половина войска: одни копали, другие относили землю. На следующее утро большая часть подкопанного рухнула, и башня была придвинута ближе к крепости.
     Несмотря на активную подготовку к штурму, осаждающие ещё пытались завести переговоры с князем Вячеславом. Они послали к нему несколько духовных особ и рыцарей с предложением свободного выхода из крепости вместе с дружиной, лошадьми и имуществом, если князь согласится покинуть отступников-туземцев (эстов). Вячеслав Борисович не принял этого предложения, так как ожидал подкрепления из Новгорода. Тогда осада началась с новой силой и продолжалась много дней без видимого успеха.
     Согласно немецкой хронике осаждающие собрали совет, на котором два рыцаря, Фридрих и Фредегельм, недавно приехавшие из Германии, подали идею: «Необходимо сделать приступ и, взявши город, жестоко наказать жителей в пример другим. До сих пор при взятии крепостей оставляли гражданам жизнь и свободу, и оттого остальным не задано никакого страха. Так теперь положим: кто из наших первый взойдёт на стену, того превознесём почестями, дадим ему лучших лошадей и знатнейшего пленника, исключая этого вероломного князя, которого мы вознесём выше всех, повесивши на самом высоком дереве».
     Идея понравилась. И на следующее утро осаждающие устремились на приступ, но были отбиты. Осажденные сделали в стене большое отверстие и выкатывали оттуда раскалённые колёса, чтобы зажечь башню, от которой была большая опасность крепости. Осаждающим пришлось сосредоточить все свои силы, чтобы потушить пожар и спасти башню. Между тем брат епископа, Иоганн фон Аппельдерн, неся огонь в руке, первым начал взбираться на вал, за ним следовал его слуга, и оба беспрепятственно достигли стены. Увидев это, остальные ратники бросились за ними, каждый спешил, чтобы оказаться первым.
     Кто же взошёл первым на стену, осталось неизвестным. Одни поднимали друг друга на стену, другие прорывались сквозь отверстие, сделанное самими же осаждёнными для пуска раскалённых колёс. За немцами ворвались леты и ливы, и началась резня. Никому не было пощады. Бои в городе продолжались до тех пор, пока русские не были истреблены почти полностью. Немцы окружили крепость и не давали никому спастись бегством.
     Из всех мужчин, находившихся в городе, оставили в живых только одного - слугу суздальского князя. Ему дали лошадь и отправили в Новгород рассказать своим о судьбе Юрьева, и новгородский летописец записал: «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве, а город взяша».
     К великому сожалению, события в Прибалтике в XII - начале XIII века не нашли должного отражения ни в царской, ни в советской историографии. И, по мнению многих поколений наших людей, первым против крестоносцев выступил Александр Невский.
     * * *
     Из всего сказанного можно сделать очевидные выводы.
     Во-первых, к 1158 году Прибалтика была вассальной территорией русских князей. Князья Рюриковичи действовали по принципу «разумной достаточности». Они ставили перед собой две основные цели - обеспечение свободного выхода Руси к Балтийскому морю через Западную Двину и Финский залив и обеспечение безопасности своих княжеств от вторжения западных рыцарей.
     Поэтому они не вмешивались во внутренние дела местных племён и не навязывали им православия. Вполне достаточно было построить несколько крепостей и держать там небольшие гарнизоны. Местные племена были обложены сравнительно небольшой данью - на содержание гарнизонов и для психологического воздействия, дабы туземцы не забывали, кто их сюзерен.
     Во-вторых, вторжение немцев, а позже датчан встретило отчаянное сопротивление не только местных племён, но и дружин русских князей. Война шла свыше 60 лет.
     В-третьих, нельзя забывать, что подлинными организаторами и идейными вдохновителями походов на восток были римские понтифики (Папы) и их окружение. Нигде в священных книгах не говорится о том, что-де учение Христа надо насаждать с помощью огня и меча.
     Каждое языческое племя, обращённое крестоносцами в католичество, принуждалось к уплате церковной десятины в пользу Рима. Неудивительно, что христиан, отказывавшихся платить десятину Папе, католические иерархи приравнивали к язычникам.
     Вот характерное мнение католических иерархов в середине 1140-х годов. Краковский епископ Матфей пишет к Бернарду Клервскому (1091-1153), аббату монастыря в Клерво в Бургундии (позже Бернард будет объявлен святым): «Народ же русский, неисчислимый и многочисленностью подобный звёздам, не блюдет правил ортодоксальной веры и установлений истинной религии. Не разумея, что вне католической церкви нет места для подлинного богослужения... От самого начала своего крещения преисполненный всевозможными заблуждениями, а вернее сказать, еретическим нечестием, он исповедует Христа разве что по имени, делами же совершенно отвергает. Ведь, не желая быть в согласии ни с Латинской, ни с Греческой церковью и отделившись от обеих, названный народ непричастен к принятию таинств ни по тому, ни по другому (обряду)».
     Епископ призывает Бернарда лично явиться, чтобы своей «проповедью, что пронзает лучше меча обоюдоострого», истребить ересь «на Руси, которая - словно другой мир».
     Римские папы с конца XII века периодически рассылают буллы (послания, обязательные к исполнению всеми католиками) с призывами к торговой блокаде Руси. Так, например, Папа Григорий IX в январе 1229 года отправил буллу к властям Рима с требованием прекратить торговлю с русскими оружием, лошадьми, кораблями, продовольствием. А в послании Григория IX Ливонскому ордену (1232 г.) рыцари призывались на борьбу с русскими, которых Папа прямо именовал «врагами веры».
     

     

     

---

     Так представлены взаимоотношения восточных славян, балтов и германцев в цифровой книге «Прибалтийский фугас Петра Великого» (2008 г.), автор которой Александр Борисович Широкорад, кропотливо исследовавший международные отношения в средневековой Восточной Европе. Знакомство с его работой показывает, что русские князья, к сожалению, не осознали вовремя опасности «натиска на Восток», предпринятого правителями Германии и Дании. Междоусобицы и геополитическая недальновидность не позволили русским князьям скоординированными усилиями остановить экспансию духовно-рыцарских орденов.
     К тому же в X - XIII веках национальный фактор играл в международных отношениях второстепенную роль, куда большее значение имел религиозный фактор. Военные столкновения в Прибалтике имели в первую очередь религиозный подтекст. Католические иерархи мотивировали военную активность западноевропейского рыцарства на восточном направлении необходимостью христианизации «диких народов» Южной Балтии, упорно придерживавшихся древней веры своих предков.
     Расхождения между западноевропейской и византийской ветвями христианства не носили тогда на востоке Европы антагонистического характера и особо не сказывались на отношениях между русскими князьями и католическими епископами, которые нередко ладили между собой и даже роднились. Князья ощущали себя частью европейской элиты и охотно шли на установление родственных связей с западноевропейской аристократией. Так, великий князь Владимир Мономах был женат на принцессе Гите Уэссекской, дочери короля Гарольда II Английского; его преемник Мстислав Великий - на принцессе Кристине, дочери шведского короля Инге I; внук Мономаха Изяслав Мстиславич - на германской принцессе Агнессе фон Штауфен, дочери короля Германии Конрада III.
     Глубинными мотивами военных столкновений были даже не религиозные убеждения правителей или какие-то благородные устремления, а геополитические, а порой и заурядные меркантильные соображения, желание расширить сферу своего господства. О служении своему народу никто из правителей и не помышлял.
     Но от тогдашних правителей чего-то иного и нельзя было ожидать в силу доминировавшей в ту пору политической культуры. Истинная суть учения основоположника христианства была давно забыта, на христианство смотрели как на удобный инструмент управления подданными и внушения им мысли о покорности. К началу летописного периода европейской истории князья, короли, герцоги утратили качество, которое можно условно назвать «просветлённостью».
     Ведь когда-то в незапамятные времена, как гласят предания, князьями становились лучшие, наиболее достойные представители того или иного народа. Но те времена ушли в прошлое. Изначальный смысл понятия «къназь» был утрачен. Правитель перестал являться человеком, «к совершенству имеющим отношение», достигшим просветления знаниями, т.е. эволюционно продвинутым по отношению к соплеменникам. Когда-то таких людей называли «сияющими».
     Позднее (после утраты традиции) в среде европейской аристократии попытались вновь именовать себя «сиятельствами». В 1356 году император Карл IV стал использовать для титулирования курфюрстов слово die Durchlaucht («светлость»), и в России с начала XVIII века вошли в моду обращения «светлейший князь», «сиятельный князь», «ваша светлость», «ваше сиятельство». Но то была лишь профанация древнего понятия «просветлённость» - просветление, согласно преданиям, нельзя ни купить, ни обрести силой, его можно добиться только накоплением знания, его применением во благо людей...
     Так или иначе, в начале XIII века, ко времени Александра Невского, западноевропейские духовно-рыцарские ордена прочно осели на землях Южной Балтии и устремили свои алчные взоры на новгородские и псковские земли. К этой теме мы ещё вернёмся.
     __________________________
     (Окончание.
     Начало в № 100, 104, 114.)
     


     

---

     Город Дерпт на рисунке 1553 года. Основан в 1030 году князем Ярославом Мудрым, был назван по его христианскому имени «Гюргев» (Юрьев). В 1224 году после длительной осады взят рыцарями Ордена меченосцев и переименован в Дорпат. Позднее – Дерпт. В 1919 году в Эстонской республике город был переименован в Тарту.
     

     Развалины Венденского рыцарского замка. Находился около селения Кесь и был резиденцией магистра Ливонского ордена. Сегодня – латвийский город Цесис.