...Покидая рабочий кабинет командира части, фельдшер медпункта танкового батальона старший прапорщик Галина Сенюкова сознавала, что минуту назад, согласившись на северокавказскую командировку, она сделала, наверно, самый ответственный шаг в своей жизни.
     То, что муж её решение поддержит, Галина Ивановна не сомневалась. Полковнику запаса излишне объяснять армейские устои. Он только спросил: «Когда отправка, Галя?»
     ...В Грозном, зная отчаянный характер Галины Ивановны (в батальоне никто не сомневался: если надо, она за раненым пойдёт «хоть к чёрту в логово»), заместитель командира батальона майор Игорь Пономарёв поручил негласную охрану Сенюковой автоматчикам. Последним пригрозил: «Случись что с фельдшером, ротозеев без сожаления «в расход» пущу». До крайности дело не дошло, но за отдельные эпизоды «опекунам» доставалось, что называется, по полной программе. Уже 8 января 1995 года в ходе эвакуации с грозненской улицы раненых танкистов Галина Сенюкова оказалась под миномётный обстрелом. Взрывной волной очередного разрыва её отбросило, ударило о каменную стену дома. Превозмогая контузию, она всё же сумела не только выбраться с обстреливаемого участка, но и вывести в безопасное место раненого солдата.
     Таких примеров самоотверженности фельдшера Сенюковой её танкисты-сослуживцы могли привести не мало. Например, припомнили, как однажды традиционную процедуру Галины Ивановны обливаться по утрам холодной водой прервал поступивший раненый. Экстренно эвакуировать солдата на «вертушке» не удалось: у раненого открылось артериальное кровотечение. «Борт» уже собирался взлетать. Но... Пока хирург останавливал кровь, Галина Сенюкова, простояв на ветру в мокром купальнике более получаса, удерживала лётчиков разговорами.
     ...Первая командировка в зону боевых действий завершилась так же неожиданно, как и началась. Казалось, ушли в прошлое месяцы ежедневного риска, кровавых бинтов и павших. Но в части и теперь было не легче. То и дело с расспросами о родных к ней обращались родители солдат, жёны офицеров. Невыносимым грузом давили поступавшие из Чечни сводки о павших.
     Однажды в медпункт пришла мать погибшего танкиста. Глядя в глаза военмеда, произнесла: «Что ж ты, Галина Ивановна, не уберегла моего сына? Сама вернулась, а он ведь там остался...» В тот же день старший прапорщик Сенюкова подала рапорт об отправке в зону боевых действий.
     С нескрываемой радостью встречали её танкисты батальона. Среди остального, что довелось услышать от солдат, были слова: «Галина Ивановна, как тебе, мы здесь никому не были нужны».
     Может, и так. Галина Ивановна вспоминает, как в январские холода собирала покрытый гарью снег, топила его на «буржуйке», затем, наполнив мутным живительным теплом литровые банки, раздавала «грелки» раненым. Для полевой печки выбивала у служб тыла дрова, дополнительные продукты к скудному рациону находящихся на излечении. Экономила лишь на себе, пользуясь одним ведром, с девчонками-медиками умудрялись умыться, постирать, ополоснуть сапоги и сделать влажную уборку в палатке.
     Откуда только силы брались?! За две чеченские кампании через руки Галины Сенюковой прошли более пяти сотен раненых бойцов. Около двух десятков из них Галина Ивановна сама вывела, вынесла на руках с простреливаемых улиц Грозного.
     Всякий раз лично провожала уходящий борт с ранеными. Будто заговаривала – повторяла каждому солдату на прощание: «Пожалуйста, родной, не возвращайся сюда, не рви мне и своей маме сердце».
     Но они возвращались. Некоторые, чтобы уйти навсегда. ...Старший лейтенант Игорь Зыков вышел из боя на «расстрелянном» танке, пересел на другой. Боевую машину ротного боевики сожгли в районе грозненского железнодорожного вокзала... Люк механика-водителя рядового Евгения Бакетаева прижал «сникший» ствол орудия горящего танка. Спасти танкиста не удалось... Осколок, чуть больше спичечной головки, остановил биение сердца одного из братьев-близнецов Васильевых – Дмитрия. В тот день Галина Сенюкова выкурила свою первую сигарету.
     «Я помню каждого из них, – рассказывает Галина Ивановна. – Их приносили мне на опознание. Я же оформляла документы. А потом, когда никто не видел, оплакивала... Как родных».
     Чуть помолчав, собеседница, словно размышляя вслух, неожиданно задалась вопросом: «После стольких лет службы в армии, всего пережитого и перенесённого разве можно найти в себе силы оставить теперь тех, кто служит в ней сегодня?» И сама же на него нашла ответ: «Вот и я думаю, что нет. Потому вновь вернулась в войска. Наверно, это мой жизненный удел».
     ...В девяносто пятом старшего прапорщика Сенюкову трижды представляли к ордену Мужества. В итоге, вручили медаль Суворова. Орден «За военные заслуги» это награда уже за вторую спецкомандировку.
     Тогда, в противовес военным, гражданские чины оказались расторопнее. Например, приглашение на вечер-чествование к губернатору Свердловской области нашло Галину Ивановну ... на станции разгрузки прибывшего «кавказского» эшелона. В ходе торжественного мероприятия было объявлено о присвоении ей общественного звания «Дочь города – дочь России».