- В Ракетных войсках стратегического назначения нужны особые принципы работы с личным составом, с теми, кому доверено столь грозное оружие. У вас принята даже специальная программа определения надёжности военнослужащих. Расскажите о ней...
     - Эта программа, скажем так, не наше открытие. Эта идея достаточно давно реализуется в западных странах, в США. Порядка шестидесяти лет назад был применён первый полиграф, как раз для того чтобы обследовать человека, определить его надёжность применительно к той или иной профессии. Этот опыт в западных странах достаточно широко и долго используется, успешно применяется. И эта проблема актуальна не только для Ракетных войск стратегического назначения, но и в целом для Вооружённых Сил.
     Военная служба - это особый род службы, требующий определённого отбора людей не только по физическим данным, но и с точки зрения способности решать узконаправленную задачу. Особенно важно это, если речь идёт об эксплуатации ядерного оружия.
     - Но полиграф обычно используется для проверки человека на честность. А что вы вкладываете в понятие надёжность?
     - Понятия надёжность и честность в определённой степени взаимосвязаны. Принцип работы полиграфа основан на том, что предварительно составляется специальная программа. Ведь это общение. Полиграф просто структурирует это общение. То есть заставляет человека отвечать на поставленные вопросы в более жёсткой и однозначной форме.
     - Но полиграф ведь не средство от всех бед. Это только один из способов, позволяющих понять человека. Последний же может быть абсолютно честным, но при этом иметь замедленные реакции...
     - Для нас прежде всего важно определить возможную связь человека с какими-то негативными качествами. Алкоголизация - первый вопрос, наркотики - второй. Третий - тот, что касается каких-то коррупционных рисков. То есть, насколько испытуемый честен перед государством. И параллельно с этим, когда реализуется беседа, о которой мы говорим, можно выйти и на другие вопросы. Например, о суицидальной предрасположенности. У нас были случаи, когда обычная беседа выявляла подобные риски. Мы потом работали с человеком, оказывали ему психологическую помощь, выводили из кризиса.
     - Программа, о которой вы рассказываете, касается абсолютно всех военнослужащих ваших войск?
     - Эту программу мы запустили в конце прошлого года. Были соответствующие указания. Сказать, что мы тут пионеры, нельзя. В Вооружённых Силах пионерами были другие организации. Мы взялись за это, когда получили соответствующее материальное обеспечение. Для нас важно было на начальном этапе обучить полиграфологов, других специалистов, подготовить к работе оборудование. Мы используем не только полиграф, но и иные аппаратные средства. Например, при тестировании на наркотики. Но не забываем и о традиционных методах. От индивидуальных бесед с военнослужащими мы, безусловно, не отказываемся.
     Наиболее активная фаза применения программы началась уже в этом году. Рассчитываем, что будем применять её в отношении не только военнослужащих по призыву, но и офицеров. Прежде всего, для того чтобы выявлять возможные риски. Программа рассчитана на всех военнослужащих. Среди офицеров высшего звена тестирование на полиграфе обязательно. Мы используем эту программу не для того, чтобы насторожить, напугать человека, а наоборот, для того, чтобы узнать о нём больше. И чтобы он мог подтвердить свою готовность выполнять те или иные обязанности.
     - А как проходит привлечение офицеров к этой программе? Как вы объясняете её необходимость? Дисциплина есть дисциплина, но ведь человек может и какую-то обиду внутри себя затаить: «Я, дескать, столько лет служу, и вдруг меня проверять ещё на что-то там надо...»
     - Участие в этой процедуре для большинства военнослужащих носит добровольный характер. Мы предоставляем право выбора. Военнослужащие дают письменное согласие пройти обследование, тестирование. Но в целом настрой офицеров положительный. Речь ведь не идёт о каких-то тотальных проверках. И обеспеченности аппаратными средствами для этого попросту нет. А вот при назначении на вышестоящую должность - от командира полка и выше - подобная проверка проводится. Проверяем людей, их способности, готовность к выполнению предстоящих обязанностей. Мы только планируем распространить этот опыт на другие должности, чтобы выявить коррупционно-опасные риски. Продолжаем развивать эту программу. Но пока, повторю, аппаратных средства у нас маловато. Надеемся, что эта проблема будет решаться постепенно.
     - Важно кто работает с этими аппаратными средствами, кто непосредственно проводит проверки. Как вы набираете необходимых специалистов?
     - В настоящее время мы готовим на эти должности кандидатов из числа действующих психологов ракетных полков и дивизий. Как правило, это дипломированные специалисты с высшим психологическим образованием. Они проходят специальную дополнительную подготовку, обучение. Так, в декабре были организованы курсы для подготовки значительного количества специалистов, чтобы на каждый полиграф был хотя бы один. При помощи профессорско-преподавательского состава Военного университета на базе нашей академии Ракетных войск подготовили одновременно 15 психологов. Они получили соответствующие лицензии, прекрасно знают, как работать с этими аппаратными средствами, какие установлены ограничения, запреты. Например, при обследовании запрещено задавать вопросы, которые касаются личной жизни человека, ряда других позиций. К примеру, предпочтительного отношения к какой-то политической партии, и так далее. То есть того, что, как мы говорим, охраняется законом. Обследования проводятся строго по сфере деятельности человека. Профессиональной или той, что позволяет выявить наличие каких-то криминальных связей. Но, полгода применяя эти средства, таких офицеров мы не выявляли.
     - Раньше абитуриенты, поступавшие в военные училища, в обязательном порядке проходили профессиональный, психологический отбор. А как сегодня?
     - Любой из тех, кто становится в армейский строй, проходит через профессиональный и психологический отбор. Существуют специально созданные подразделения для этого, в том числе и в военно-учебных заведениях. Естественно, мы не можем брать всех подряд. Необходим отбор с точки зрения качеств, профессионально важных для офицера. И для военнослужащих по призыву это тоже важно. Одни требования, например, к снайперу, другие, допустим, к водителю транспортного средства. Различны и подходы к определению тех или иных качеств. При помощи простых психологических тестов можно с достаточно большой степенью вероятности определить, что из этого человека, допустим, получится меткий стрелок, из этого - хороший связист, а этот просто не годен к службе в армии. У него замедленная реакция или ещё что-то, исключающее возможность прохождения службы на тех должностях, которые в Вооружённых Силах имеются на данный момент. От этой проверки мы не отказываемся. Этот опыт хорошо себя зарекомендовал, он востребован.
     - А кто сегодня непосредственно отвечает за работу с личным составом в подразделениях? Какие специалисты находятся в вашем подчинении?
     - В настоящее время в Ракетных войсках стратегического назначения, как в других родах Вооружённых Сил, в органах по работе с личным составом предусмотрен как офицерский состав, так и гражданские специалисты. После проведённых сокращений мы сумели сохранить боеспособное ядро этих структур, прежде всего офицеров на уровне ракетной дивизии. Раньше они относились к категории полковник, сейчас стали подполковниками. Чуть ниже рангом. Сохранили этот потенциал, и за счёт этого нам удалось не допустить падения правопорядка и дисциплины, в целом удержать особый моральный дух наших людей, ракетчиков. Специалисты-психологи сейчас в основном - прекрасная половина человечества. Это очень хорошие специалисты. О Ракетных войсках я могу сказать убеждённо: коллектив у нас слаженный, способный уверенно выполнять свои обязанности.
     - Наши слушатели спрашивают: «Неужели все, кто сегодня служит в РВСН, прошли проверку на полиграфах?»
     - Конечно, не все. Ведь пропускная способность полиграфа очень низка. Да и нет, повторюсь, необходимости подвергать всех этой процедуре.
     - Ещё вопрос от одного из слушателей: «Каково сейчас соотношение в ваших войсках военнослужащих срочной службы и по контракту?»
     - Их примерно поровну. Дело в том, что Ракетные войска - это интеллектуальный род Вооружённых Сил. И, конечно, ведущее звено здесь офицеры. Специалиста, которому доверяется ядерное оружие, быстро не подготовишь. Они должны досконально его знать, правильно эксплуатировать и применять. У нас есть и подвижные грунтовые ракетные комплексы, которые выполняют задачи на маршрутах боевого патрулирования. Это задачи ещё более сложные, более ответственные. А военнослужащие по призыву в основном выполняют обязанности в составе подразделений охраны. Они занимают должности, которые напрямую с эксплуатацией ядерного оружия не связаны, а имеют к этому опосредованное отношение. Служат водителями транспортных машин, в подразделениях связи.
     - Недавно, кстати, завершилась очередная призывная кампания...
     - То новое пополнение, которое нам предстояло получить, мы и получили. Практически в полном объёме. Что касается качественных характеристик, то, безусловно, ни для кого не секрет, что контингент призывной в последнее время характеризуется как проблемный по ряду позиций. И наша задача, задача военных психологов, специалистов по работе с личным составом, как раз и заключается в том, чтобы определить истинные качества того или иного человека. Если речь идёт о специалистах, которые допускаются к несению боевого дежурства, то тут никаких послаблений быть не может. Каждый проходит жёсткий отбор. А отобрать наиболее достойных, способных выполнять эти обязанности, мы можем только из тех, кого получаем из военкоматов.
     - Какова ситуация в войсках с дисциплиной?
     - В целом обстановка имеет тенденцию к постепенному оздоровлению. Определённое положительное влияние на обстановку оказал и переход к службе по призыву сроком на один год. Но целиком эта проблема не решена, как она не решена и в нашем обществе. Излишняя агрессивность людей, в чём-то недостаточный уровень культуры приводят к тому, что мы сталкиваемся с проблемами, которые касаются взаимоотношений между военнослужащими. Но эти взаимоотношения регламентируются и охраняются законом. Сегодняшний солдат может завтра пойти в бой. И он должен быть уверен, что товарищи слева и справа помогут ему выполнить боевую задачу, общую для всех. Поэтому и отношение к этой проблеме весьма жёсткое. И то, что касается неуставных взаимоотношений, находится под постоянным контролем. Но главное в работе, касающейся профилактики правонарушений, - позиция командира. Есть хорошая поговорка: каков поп, таков и приход. От командира в первую очередь зависит состояние дисциплины.
     - Насколько у вас разнообразен контингент по национальному, региональному составу?
     - Я бы не стал утверждать, что в наших войсках больше представителей каких-то определённых национальностей. Это срез всего нашего общества. Проходят службу и призывники с Северного Кавказа, и из других регионов России. Коллективы у нас повсюду многонациональные. И, конечно, мы тратим время на то, чтобы разъяснить всем военнослужащим, что, во-первых, мы выполняем общую задачу, что, во-вторых, не разделяем людей по национальному признаку. Но готовы учитывать те или иные национальные особенности. И с родителями работаем, и с самими военнослужащими. Разъясняем им, предостерегаем, чтобы они не совершали каких-то недопустимых действий. Но я убеждён: успех в целом зависит от того, насколько командиру, как главному воспитателю, главному педагогу в отдельной части, удаётся определить основы этой работы. Если где-то спустя рукава решаются эти вопросы, сразу же возникают проблемы. Военнослужащие атмосферу чувствуют. И основа всему, безусловно, требовательность на всех уровнях. Это и внутренняя требовательность к самому себе любого офицера. Будь то командир или специалист органов по работе с личным составом. Нужно требовать с себя прежде всего. Ставить задачи, может, даже какие-то сверхзадачи и добиваться их решения. Только так можно чего-то значимого достичь.
     - А накладывает ли на людей отпечаток специфика службы? Ведь вы же в основном находитесь в лесах, вдали от крупных городов...
     - Ракетные гарнизоны дислоцированы в разных частях России. В основном это крупные военные городки, в каждом есть какие-то свои нюансы. В отдалённых гарнизонах внутриколлективные связи более крепки. Ведь люди вынуждены решать многие вопросы сообща. И я бы не стал говорить о том, что в отдалённых гарнизонах существует какая-то оторванность людей от жизни страны. Есть ведь, кроме всего, и Интернет. Во внеслужебное время каждый у себя дома благодаря ему может ознакомиться со всем, что происходит в мире.
     - Каково содержание ежедневной деятельности офицера, который занимается работой с личным составом?
     - Начало рабочего дня - это уточнение обстановки, уточнение задач, которые поставил командир на текущий день. Это и индивидуальная работа. Если мы говорим об уровне помощника командира соединения, то, конечно, это работа с офицерами управления дивизии по различным вопросам. Организация повседневных мероприятий информационно-воспитательной направленности. Того, что связано с проведением занятий по общественно-воспитательной подготовке, информированием личного состава различных категорий. Это и работа с психологами, которые непосредственно подчинены помощнику командира. Так что любой день достаточно насыщен.