На самом деле за всеми этими действиями прослеживается чёткое намерение турецкого руководства активизировать южное направление своей политики вплоть до непосредственного вовлечения страны в процесс ближневосточного урегулирования, что соответствует намерениям Анкары превратить Турцию в регионального лидера. С начала 1990-х годов Турция, как известно, движимая идеями пантюркизма, активно вынашивала планы единения вокруг себя бывших советских мусульманских республик. Турция готова была нести этим странам и свою политическую модель. Планы эти захлебнулись не только по экономическим соображениям (за такого рода союзничество надо платить, а Анкара оказалась к этому не готова). Очень скоро обнаружились иные противоречия культурологического, конфессионального, стратегического и иного свойства.
     Попытки Турции присоединиться к Евросоюзу также не срабатывали, встречая натянутое сопротивление отдельных европейских столиц. Турция, как многонаселённая страна, утверждает российский тюрколог Виктор Надеин-Раевский из Института мировой экономики и международных отношений, в таком случае должна получить в Европарламенте мест больше, чем многие европейские державы. Но европейцы явно не готовы к тому, чтобы порядки им устанавливали турки.
     С приходом в 2002 году к власти близкого по своим взглядам к исламистам правительства Реджепа Эрдогана оно переакцентировало внешнюю политику Турции, не перечёркивая вышеупомянутые её направления, на развитие отношений с арабскими странами. Естественным в этой связи выглядело развитие отношений с государствами, ранее входившими в Оттоманскую империю, в частности с Сирией. Именно тогда Эрдоган высказался, что нельзя поворачиваться спиной к своим соседям. В русле этой политики турецкое руководство стало всё больше критиковать Израиль, что не могло не остаться незамеченным в арабском общественном мнении.
     В плане сближения с арабскими странами в начале 2011 года Турция, Сирия, Ливан и Иордания обсуждали проблему единой визы для всех четырёх стран. В Вашингтоне в целом с одобрением отнеслись к ближневосточному крену в политике Анкары, а министр обороны США Роберт Гейтс говорил по этому поводу, что если Турция и движется в сторону исламского мира, то это потому, что Европа закрывает перед ней дверь. Весной этого года на севере Сирии были проведены турецко-сирийские военные маневры в «целях укрепления сотрудничества между сухопутными войсками двух стран и согласования взаимодействия частей и подразделений вооружённых сил». Причём эти манёвры расценивались в США в русле общих попыток администрации Барака Обамы по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке.
     Развернувшиеся затем в Сирии бурные события внесли свои коррективы в «медовый месяц» двух стран. Для Турции нынешняя ситуация в соседней стране - это ещё и проблема сирийских беженцев, которая особенно обострилась в июне. Массовый наплыв беженцев, а их насчитывается уже около 12 тысяч человек, создаёт если не гуманитарную катастрофу, то во всяком случае серьёзные внутренние проблемы для Турции. От Анкары потребовалась новая политика, на формирование которой сильное влияние стали оказывать факторы принадлежности страны к НАТО, стремление не допустить у себя подобное «арабской весне». И конечно, необходимость по ходу дела решать свои стратегические установки.
     Тем не менее в свете всего вышесказанного маловероятной выглядит попытка вооружённого вмешательства Турции в дела Сирии против режима, с которым она так успела сдружиться. Тем более что такое вмешательство вызовет непредсказуемую реакцию в арабском мире. Ведь во многих арабских странах относятся к Турции если не как к бывшей метрополии, то весьма подозрительно. Обладающие огромными нефтяными запасами соседние с ней страны, особенно района Персидского залива, считают недопустимым, если Анкара будет вмешиваться во внутриарабские разногласия.
     Решать экономические проблемы арабских стран? Турция не потянет. Чем ещё она может оказывать нажим на Сирию? Как показывает опыт, водой. Для стран Ближнего Востока вода - важнейший ресурс, а Турция обладает достаточными её запасами. Географически истоки крупнейших рек региона - Тигра и Евфрата - находятся на территории Турции. Более 95 процентов поступления воды в Евфрат происходит на территории Турции. Контроль над водными ресурсами, а это уже своего рода стратегия, осуществляется формированием системы плотин и дамб. Заполнением в начале 1990-х водохранилища «Ататюрк», когда Турция практически на месяц перекрыла сток реки Евфрат, оставив Сирию и Ирак без воды, она создала сложную проблему во взаимоотношениях с обеими странами. Одно время даже обсуждались планы продажи воды арабским странам. Турция вполне может обещать Сирии помощь в обеспечении этой страны водой, а это немаловажно. Кстати, всё это в полной мере относится и к турецко-израильским отношениям, в которых постоянно присутствует водный аспект.
     За всем происходящим хорошо просматривается стремление Турции реально заявить о себе как о сильном игроке на ближневосточном поле через роль третейского арбитра в сирийском внутреннем конфликте. Оппозиция смотрит на Турцию если не как на свою единственную опору, то по крайней мере как на сочувствующую, понимающую и помогающую ей силу. На фоне затягивающегося конфликта в Ливии на Турцию сейчас многие смотрят как на государство, способное осуществить важные сдвиги в политической ситуации на Ближнем Востоке. Как скоро и возможно ли такое - покажет время.