В апреле «Красная звезда» рассказала о том, как в одной из частей моирстрелковой бригады произошло ЧП: военнослужащему по призыву Антону Буранову прямо в руку выстрелил... гранатомет АГС-17. И врачи Тоцкого госпиталя совершили чудо, вытащив гранату из тела бойца и не дав ей взорваться! Операция по извлечению боевой части боеприпаса длилась около 40 минут. За это время у солдата несколько раз останавливалось сердце. Повреждения нанесли серьёзный вред: граната прошла сквозь руку до плеча, раздробив кости, разрушив сосуды и мягкие ткани. Дальнейшее лечение и ампутация руки проводились в Самарском окружном госпитале. Затем Антона перевели в Москву, в госпиталь Вишневского...
     Подробности ЧП удалось узнать только в зале суда. До этого времени командование части, прокуратура воздерживались от каких-либо комментариев.
     ...На заседании – немноголюдно. Судья Роман Демченко, гособвинитель заместитель прокурора Тоцкого гарнизона Павел Урюпин, адвокат Сергей Бабинец, обвиняемый лейтенант Андрей Тропин с женой и два свидетеля – сослуживцы Буранова. Остальные очевидцы уже уволены. Сам же пострадавший Антон Буранов находится на реабилитации в госпитале.
     Предварительным следствием установлено, что Тропин служит в Тоцкой бригаде с 27 августа 2010 года в должности исполняющего обязанности командира четвёртой мотострелковой роты второго батальона», – зачитывает обвинительное заключение Павел Урюпин. – 1 марта на войсковом стрельбище № 1 в/ч 12128 всё шло по плану: инструктаж по технике безопасности, занятия с личным составом 4-й мотострелковой роты 2-го мотострелкового батальона проводились по огневой подготовке. Руководителем на участке стрельбы из автоматического гранатомёта АГС-17 был назначен и. о. командира 4-й мотострелковой роты лейтенант Тропин.
     Лейтенант Тропин обязан был по окончании стрельб осмотреть оружие и убедиться в отсутствии боеприпасов в канале ствола и коробе с лентой и в постановке гранатомёта на предохранитель. Он этого не сделал. В итоге АГС-17 – пришли к выводу следователи – находился на боевом взводе, а в стволе остался выстрел с осколочной гранатой ВОГ-17. С этим выстрелом и солдаты понесли гранатомёт в расположение роты, так как планировались ночные стрельбы. Оставили его у оружейной комнаты для чистки...
     Второй свидетель рядовой Гиунашвили, уроженец глухой деревушки Белокатайского района Башкортостана, перед армией успевший окончить всего 9 классов, показал, что вообще ничего не видел, так как смотрел во время стрельбы в другую сторону! Позже по команде лейтенанта отнёс гранатомёт, уже в чехле, в расположение роты.
     – Вы понимаете, что вам крупно повезло, что гранатомёт не взорвался у вас в руках? – уточнил судья.
     – Да, – ответил боец.
     В расположении роты солдаты поставили гранатомет у оружейной комнаты, а сами пошли на обед.
     Пока стрелки обедали, младший сержант Буранов, заместитель командира взвода – командир боевой машины, которому оставалось всего двадцать пять дней до конца службы, закончив трапезу, решил ради любопытства зайти в комнату для чистки оружия. Он был призван из Ульяновской области, из села Большие Ключищи, и мечтал, как вернётся домой, как его будут встречать родные и друзья. Как и все сослуживцы, готовил дембельскую форму и хотел сфотографироваться на мобильный с каким-нибудь грозным оружием...
     В этот момент его сослуживец сержант Ефимов готовился к чистке гранатомёта.
     Из показаний сержанта Ефимова: «Младший сержант Буранов зашёл и спросил, сколько весит гранатомёт, как его нужно носить. Я показал. Он взял за дуло. При этом наклонился грудью над ним, а потом резко поставил. Оружие весит 18 килограммов, и Буранов его практически уронил. Тут гранатомёт и выстрелил».
     Давыдов и Гиунашвили рассказали, что когда услышали выстрел, побежали из столовой в комнату для чистки оружия и увидели, что Буранов лежит, а из бушлата в районе руки сочится кровь.
     О случившемся сразу доложили лейтенанту Тропину и подполковнику Гапоненко.
     Гапоненко позже показал следствию, что гильзу удалось обнаружить, а гранату – нет. Стало понятно, что она осталась в теле Буранова и в любой момент может взорваться. О том, что было дальше, «Красная звезда» уже рассказывала. Добавим только, что огнестрельное слепое ранение правого плеча и области правой лопатки с многочисленными переломами, размозжением мягких тканей, множественные инородные тела металлической плотности, фрагменты одежды – всё это не оставило шансов врачам спасти парню руку. Массивная кровопотеря (около четырех литров!), травматический шок 3, 4-й степени, внутриоперационная остановка сердечной деятельности повлеки за собой развитие постреанимационной болезни, постгеморрагической анемии тяжёлой степени, ишемической гангрены правой верхней конечности. В итоге потребовалась ампутация руки на уровне верхней трети.
     Находясь в госпитале Вишневского, Буранов написал заявление в Тоцкую гарнизонную прокуратуру с требованием привлечь к уголовной ответственности виновного. Следствие длилось пять месяцев. За это время были опрошены не только свидетели происшествия. Проводились экспертизы, которые показали: оружие исправно, и проблема выстрела не в нём. Обвинение в неисполнении должностным лицом обязанностей, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека (ч. 2 ст. 293 УК РФ), было предъявлено лейтенанту Тропину, который отвечал за безопасность стрельб. К нему же потерпевший Буранов предъявил и гражданский иск о взыскании в счёт компенсации физического и морального вреда трёх миллионов рублей.
     Андрей Тропин, как и полагается настоящему офицеру, сразу признал себя виновным, но с иском не согласился. По его словам, у него на контроле находилось несколько участков стрельб, и надо было выполнить все поставленные ему задачи в определённые сроки. Более того, никто не просил Буранова брать гранатомёт, бросать его на пол, да ещё и с направленным на себя стволом.
     Сейчас Антон Буранов проходит реабилитацию в Москве, в госпитале Вишневского. Практически сразу после ампутации ему сказали, что протез (а он стоит около 700 тысяч рублей) ему придется покупать на свои деньги, мол, у госпиталя средств на это нет. И только после вмешательства Тоцкой гарнизонной прокуратуры положение изменилось.
     Молодой парень остался без руки. Как сложится его жизнь, сколько трудностей ему предстоит пережить, – неизвестно. Здоровым и сильным непросто завоевать место под солнцем. Что уж говорить об инвалидах. А ведь всем хочется счастья и успеха. И самое обидное, что случилась эта трагедия не на поле боя, не во время защиты высоких государственных интересов, а из-за глупого любопытства. Глупого, потому что каждый день у всех солдат начинается с инструктажа по технике безопасности, и каждый день они заучивают, как «Отче наш», то, что чужое оружие брать нельзя, и что если это случилось, первым делом надо проверить патронник...
     Что будет говорить Антон, когда вернётся в родную деревню? Армия плохая? Или лейтенант, который не проверил оружие?
     Другой пострадавший в этой ситуации – лейтенант Тропин, который выбрал нелёгкий путь защитника Отечества и уже в начале этого пути получил судимость.
     Суд учёл, что вина подсудимого в причинении вреда здоровью потерпевшего была косвенной, во многом определялась действиями самого потерпевшего, который без всякой на то необходимости взял в руки гранатомёт и по неосторожности произвёл из него выстрел. В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Тропину, суд признал наличие малолетнего ребёнка, активную помощь в раскрытии преступления, раскаяние, осознание вины и положительную характеристику по военной службе. Суд также пришёл к выводу о возможности исправления подсудимого без изоляции от общества, а также принял решение не применять дополнительные меры наказания.
     Оренбургский гарнизонный военный суд приговорил лейтенанта Тропина к лишению свободы на два года условно с испытательным сроком один год, без лишения права занимать определённые должности и заниматься определённой деятельностью. Гражданский иск решено удовлетворить в размере 100 тысяч рублей.
     – Независимо от решения суда, лейт
     енант будет уволен, – сообщил командир мотострелковой бригады полковник Владислав Ершов. – По-человечески мне жалко и солдата, оставшегося без руки, и офицера, которого я считал одним из лучших. Но пострадавший всё-таки находился на том этапе подготовки и знаний, который не позволял получить такую травму. А ведь пострадать от его халатности или излишней самоуверенности могли и другие! Как командир, я не имею права принять и объяснений, мол, «не доглядел, не досмотрел», офицера, ответственного за жизнь и безопасность подчинённых.