- Отец Михаил, какое направление в работе с военнослужащими ВДВ для вас приоритетное?
     - Наша задача - сделать так, чтобы то время, которое было проведено военнослужащими в ВДВ, имело проекцию в жизнь вечную. То есть конечная цель - Царствие Небесное. Мы, священники, помогаем стать им крепче, лучше, чище, чтобы жене и Родине не изменяли и чтобы процесс профессионального возрастания сопровождался духовным ростом, а не нравственной деградацией.
     - А что конкретно вы делаете для достижения этой цели?
     - Для людей воцерковлённых, понимающих смысл и значение церковных таинств, огромное значение имеет участие в Божественной литургии, которую мы постоянно совершаем. Служим мы и молебны, освещаем вооружение и технику, благословляем перед прыжками с парашютом. Для тех, кто ещё невоцерковлён, пытаемся показать нравственные ориентиры, помогаем освоить и такую науку, как жизнь. Мы стараемся научить военнослужащих отвращаться от греха, чтобы, сталкиваясь в жизни со злом, они не унывали и не отчаивались, понимая, что Россия - это не тот или иной продажный чиновник, а совершенно другое, куда более высокое понятие.
     Ребята рискуют своей жизнью, находятся вдали от родных и близких, и они должны понимать, что во все времена служить России было трудно, но почётно. Разве когда поляки в Кремле сидели, правила «семибоярщина», было легче, чем сейчас? Или когда Наполеон был в Кремле? Или когда полчища Гитлера стояли в 20 км от Красной площади? Таких переломных моментов в истории нашего Отечества за тысячу лет было много, но Господь сохранил Россию. И мы молимся и верим, что так будет и в будущем.
     Этой верой мы стараемся «заражать» сердца военнослужащих, чтобы они не унывали, видя действительные или мнимые несправедливости, происходящие в обществе, чтобы за деревьями увидели лес, высокий и важный смысл своей службы. Мы этот смысл видим, пытаемся донести до военнослужащих.
     Невоцерковлённых военнослужащих в ВДВ большинство, хотя многие из них носят нательный крест, и практически нет людей, которые называют себя атеистами, просто у них вера заменена суевериями. Но когда они сталкиваются с реальной опасностью, рискуют жизнью, тогда они серьёзно начинают задумываться над вечными вопросами: зачем, почему, для чего. И чаще всего ждут ответа именно от нас.
     Есть и военнослужащие-мусульмане, хотя их не так много в ВДВ, около 10 процентов. В соединении в Поволжье, где военнослужащих-мусульман несколько больше, чем в других, трудится войсковой мулла. Пока это осуществляется не на штатной основе, а будет введена со временем и штатная должность. Мы, православные священники, рады тому, что и военнослужащие-мусульмане могут общаться со своими духовными наставниками.
     Что касается практических форм нашей деятельности, она включает работу и при проведении командно-штабных учений, и непосредственно в подразделениях. Работа в воинском коллективе, который занимается повседневной деятельностью на месте постоянной дислокации, или на полигоне, или в пункте временной дислокации, или даже в зоне боевых действий, конечно, имеет свои особенности. Мы учитываем возраст военнослужащих, образование, интеллектуальные особенности. Если это военнослужащие контрактной службы, то здесь тоже есть свои специфические особенности, которые мы учитываем.
     При любом обучении главный принцип - это не делай, как я сказал, а делай, как я. Поэтому мы стараемся являть пример во всём, иногда даже при обучении воинским навыкам. Например, в 45-м полку спецназа ВДВ с солдатами молодого пополнения прыгает с парашютом наш священник отец Сергий Архипов, который участвует и в преподавании «курса молодого бойца», проводит с военнослужащими занятия.
     Или, например, в Рязанском воздушно-десантном училище, где учатся будущие офицеры, трудятся замечательные священники - отец Сергий и отец Вячеслав, сами офицеры запаса. У отца Сергия около 60 прыжков с парашютом, у отца Вячеслава 125. Исходя из своего офицерского опыта - каждый из них отслужил более 25 лет в Вооружённых Силах, - они рассказывают, как и с чем предстоит столкнуться в офицерской жизни. Один из священников, который окормляет Центральный спортивный клуб ВДВ - протоиерей Савва Щербина, совершил 560 прыжков с десантниками, и этот опыт, конечно, важен.
     - Какое значение для военнослужащих имеет то, прыгает священник вместе с ними с парашютом или не прыгает?
     - Непосредственно духовного значения не имеет, но это одно из свидетельств того, что батюшка не просто «теоретик», но и практик. Конечно, основная работа проходит в казармах, в учебных классах. Например, неделю назад в воинском учебном центре ВДВ в Омске, где готовятся механики-водители и сержанты, я проводил с утра и до вечера занятия с теми солдатами, которые только через три месяца закончат учебный центр. Священник отец Александр, который постоянно трудится в учебном центре ВДВ, расположенном в поселке Светлый, проводит эту работу постоянно. Я выезжал туда на несколько дней и тоже проводил занятия с военнослужащими.
     - Вы ощущаете свою востребованность?
     - Да, если бы это было не так, то наша деятельность давно бы прекратилась. Ведь нас нет в правовом поле: ни один священник в ВДВ не назначен на должность, не получает жалованья.
     Эта работа для энтузиастов. Человек, который хочет повысить благосостояние своей семьи или хотя бы просто обеспечить её физическое выживание, к сожалению, не может идти в военные священники именно по этой причине.
     Введение в ВДВ пяти штатных должностей для священнослужителей, конечно, ничего существенного не изменит и системы не создаст. Поэтому как раньше нештатные священники в свободное от приходского служения время трудились в войсках, так это будет происходить и дальше. По нашим подсчётам, необходимо по крайней мере 32 должности штатных священников. Тогда можно будет говорить о реальной помощи в деле повышения духовного и нравственного уровня военнослужащих.
     - Предусматривается ли специальная подготовка кадров военного духовенства?
     - Мы поднимали эту проблему ещё два года назад, но пока решения не принято. Понятно, что, например, прежде чем фельдшера направлять в фельдшерский пункт на постоянную работу, его надо обучить, иначе медицинскую помощь он будет оказывать неквалифицированную. Это касается и военных священнослужителей. Чтобы как-то ориентироваться в работе военного священника, в 2005 году я окончил курсы в Академии Генерального штаба, кроме того, постепенно набираю практический опыт из своих командировок. Но на это ушло тринадцать лет жизни…
     На наших зарубежных военных базах священники уже получили штатные должности. И их, слава Богу, заняли те пастыри, которые уже там работали нештатно. Таких священников не так уж много, поэтому при повсеместном введении в армии должностей для священников их неизбежно будут укомплектовывать людьми, которых с бору по сосенке наберут из разных епархий. Очевидно, не всегда это будут лучшие представители духовенства.
     - Среди священников много желающих нести служение в армии?
     - Они есть, но опять же всё упирается в организационные и материальные вопросы. В частности, очевидно, что если священнослужитель будет оставаться в епархиальном подчинении и его начальниками, помимо Синодального отдела и Минобороны, будут ещё и местный епископ, благочинный и командир части, то мало кто захочет трудиться при таком числе начальников... Но это трудности становления института военных священников. Будем и дальше трудиться, ведь мы трудимся не ради денег, а за Родину. Мы не унываем. Я уверен, пройдёт лет пять и всё станет на свои места.