Через тернии к звёздам


     Испытатели

     Сегодня в испытательном центре информационно-аналитического обеспечения управления космическими аппаратами и запусков ракет космического назначения, входящим в состав ГИЦ, несут службу заместитель начальника центра полковник Олег Фёдоров и начальник испытательного управления полковник Олег Лазутин. Они участвуют в испытаниях перспективных космических комплексов и систем, ракет-носителей, разгонных блоков, в информационном сопровождении пусков всех отечественных ракет космического назначения и управлении космическими аппаратами военного и двойного назначения, входящими в российскую орбитальную группировку.
     – Вы говорили, что офицеры ГИЦ – участники испытаний ракетно-космической техники, – спрашиваю у офицеров центра. – Но ведь вы не запускаете космические аппараты, не готовите ракеты и космические аппараты к старту и не осуществляете запуски, не участвуете в их создании на производстве. Но тем не менее вы служите в испытательном центре. То есть вы всё-таки участвуете в испытаниях, а не только констатируете результаты пуска?
     – Для того чтобы ракеты научить летать, должен пройти определённый цикл испытаний. Например, в каждом запуске могут быть моменты, которые вызывают обеспокоенность наших специалистов, – ответил Олег Лазутин. – Как правило, найденные нами замечания не приводят к нештатным ситуациям, но они дают повод для размышления и нам, и главным конструкторам ракет космического назначения. После каждого запуска наше управление выпускает определённый отчётный материал, на основании которого формируются замечания, предложения и рекомендации представителям промышленности. Так что наше участие в процессе становления ракет «на крыло» самое непосредственное.
     – Кроме того, мы выступаем как представители заказчика – Министерства обороны, – добавил Фёдоров. – Поэтому наша задача ещё и контролировать, как изделие во время работы на участке выведения, на орбите выполняет поставленные задачи, оценивать лётно-технические характеристики на соответствие тактико-техническим требованиям, заданным Министерством обороны РФ.
     – Вы работали с разными ракетами, разгонными блоками и космическими аппаратами. Современная техника более капризна и требует большего к себе внимания? – интересуюсь у полковников.
     – Конечно, техника и технологии стали сложнее. Задачи стали другими: изменение веса полезных нагрузок, усложнились схемы выведения КА на целевые орбиты, – прокомментировал Лазутин. Стали другими требования по точности выведения космических аппаратов. В современных ракетах заложен совсем другой принцип функционирования системы управления: она научилась самостоятельно «думать», формируя для себя, в зависимости от различных факторов, заданную орбиту. Ракету научили «облетать» густонаселённые районы и «отделять» отработавшие ступени в заданных районах падения. При этом нельзя забывать, что чем сложнее техника, тем больше вероятность возникновения нештатных ситуаций в процессе испытаний.
     Человеческий фактор или человеческая боль?
     На основании телеметрической информации, получаемой с космических аппаратов, ракет-носителей и разгонных блоков, подчинённые Фёдорова и Лазутина одними из первых узнают о том, что во время запуска или на орбите произошла нештатная ситуация. На основании полученной информации, информации, заложенной в полётном задании, исходя из результатов измерений текущих навигационных параметров, руководствуясь эксплуатационной документацией и знанием лётно-технических характеристик ракет-носителей, космических аппаратов и разгонных блоков, они могут сделать первые выводы о произошедшем, о состоянии объекта, о том, где он находится, и определить алгоритм действий по выходу из нештатной ситуации.
     Для этого в центре на вооружении состоят специальные аппаратно-программные комплексы, имеется полный комплект конструкторской и эксплуатационной документации по каждому космическому объекту. Но самое главное, есть специалисты, досконально знающие технику и имеющие огромный опыт работы.
     Именно поэтому полковники Федоров и Лазутин участвуют в работе аварийных и межведомственных комиссий. В том числе и последних, связанных с выводом на нерасчётную орбиту КА «Экспресс-АМ4», аварий с космическим аппаратами «ГЛОНАСС-М», «Гео-ИК 2» и «Прогресс М-12М».
     По словам офицеров, те ракеты и разгонные блоки, которые за последнее время потерпели неудачи, за исключением «Союза-У», который летает с очень хорошей статистикой, проходят сегодня испытания, а любой испытательный процесс не исключает нештатных ситуаций. Шесть потерянных с начала года космических объектов принципиально отличаются друг от друга: выводятся различными ракетами-носителями, используются разные разгонные блоки, оснащённые различными двигательными установками, системами управления, проходящие лётные испытания. Более того, их создают три отдельные кооперации ракетно-космической промышленности. Поэтому о какой-то системе нештатных ситуаций говорить нельзя. С каждым случаем и гражданские, и военные специалисты разбираются конкретно. Выводы, сделанные аварийными, межведомственными комиссиями, учитываются не только главными конструкторами ракетно-космической техники, но и специалистами ГИЦ при проведении занятий по специальной подготовке, подготовке к очередным запускам КА, моделировании возможных нештатных ситуаций, обучении и становлении новых поколений специалистов-испытателей.
     – Деятельность, которой занимаются офицеры ГИЦ, нацелена как раз на то, чтобы не только найти причину аварии, хотя это крайне важно, а на то, чтобы не допустить её возникновения в дальнейшем, – рассказал Олег Фёдоров. – Именно поэтому ГИЦ в своем названии носит слово «испытательный». В космонавтике есть такое понятие, как «единичный отказ», когда нештатная ситуация не распространяется на серию изделий. Мы, как специалисты ГИЦ, убеждены, что те аварии, которые произошли с начала года, носят характер единичного отказа. Они не имеют под собой системный характер.
     Аварий и катастроф, по недавнему признанию академика Бориса Чертока, при освоении космоса во времена СССР было в десятки раз больше, чем в нынешнее время. Вспомнить хотя бы серию неудач с реализацией лунных программ или с запуском первых королёвских «семёрок».
     Нештатные ситуации в космонавтике, к сожалению, неизбежны и сегодня. Другое дело, что цена ошибок несоизмеримо велика. Но развитие любой техники без них невозможно. Совершенствование ракет и космических аппаратов в конечном итоге приводит к более высокой их точности, надёжности и более длительному сроку активного существования на орбите. В итоге – высокая эффективность функционирования группировки отечественных космических аппаратов.
     Сегодня российская космонавтика находится на стадии создания принципиально новых образцов средств выведения, космических аппаратов на новой, современной элементной базе. Раньше, когда были серийные космические аппараты и ракеты-носители, подготовка к каждому пуску была похожа. Теперь же практически все работы испытательные: то новый разгонный блок, то новая модификация ракеты-носителя, то новая гироплатформа, то отрабатывается новая программа полёта, то новая система управления. Выручают только знание техники, умение предвидеть развитие нештатной ситуации и вовремя принять верные, технически грамотные решения. Пока существует космонавтика, эти способности будут постоянно востребованы.
     Платон мне друг,
     но истина дороже
     Олег Фёдоров в космонавтике с 1990 года, Олег Лазутин – с 1996-го. Но до сих пор потеря каждого космического аппарата для них большая личная душевная боль и боль всего коллектива ГИЦ. Более того, даже их семьи сопереживают такие аварии вместе с мужьями, отцами, сыновьями...
     – Нас нельзя отделять от тех, кто готовил ракеты на стартах и на «техничках», от тех, кто их создавал. Мы делаем общее дело. Переживаем за неудачи, радуемся успехам, которых гораздо больше, – поделился Лазутин.
     – Кроме того, по всем пусковым работам у нас формируется совместный боевой расчёт: представители промышленности и военные испытатели плечом к плечу участвуют в процессе приёма, сбора, обработки и анализа всей измерительной информации. Во время пусковых работ мы с представителями промышленности давно уже слились в единый коллектив единомышленников, – рассказал Фёдоров. – Такого понятия «это ваша неудача» у нас не существует. Все неудачи и успехи общие.
     Правда, во время работы аварийных и межведомственных комиссий дружба, подумалось мне, уступает интересам службы. Тут уже главенствуют принципиальность и твёрдость убеждений, основанные на компетентности, опыте и знаниях, желании докопаться до правды, установить истинную причину возникновения нештатной ситуации, чтобы исключить её в будущем.
     ...Сегодня часто говорят о «человеческом факторе» – о некоем абстрактном понятии, за которым стоит конкретный специалист, который в силу своей усталости, плохого настроения нарушил технологию, допустил математическую ошибку или не проверил расчёты своих коллег, в результате приведших к аварии или нештатной ситуации. Другой «человеческий фактор» потом бессонными ночами в состоянии, близком к стрессовому, сопоставляет тысячи параметров, изучает сотни томов документации, перепроверяет и пересчитывает исходные данные, делая выводы об истинных причинах неудачи. Офицеры ГИЦ относятся к этой категории. Их имена малоизвестны широкой аудитории, они скромны и немногословны. Но именно от их позиции, знаний и опыта во многом зависит успешное будущее российской космонавтики.