Концептуализация идеи
     Инициатива в поднятии уровня взаимодействия США и Великобритании до «особых отношений» принадлежит британцам. Оказавшись с началом Второй мировой войны фактически один на один с мощнейшим геополитическим противником - нацистской Германией, Лондон без колебаний устремил взоры через океан, в сторону «расово близкого» и «естественного союзника» - Соединённых Штатов Америки. В июле 1940 года британский министр иностранных дел лорд Галифакс, основываясь на аналитических выкладках тогдашних «мозговых центров» англосаксов, публично заявил о «возможности некоторого рода особой ассоциации» между США и Великобританией.
     Концептуально-теоретическая база под эту «ассоциацию» была подведена уже после окончания войны и впервые озвучена в знаменитой речи о «железном занавесе» У. Черчилля, произнесённой 5 марта 1946 года в Фултоне (шт. Миссури). Британский к тому времени экс-премьер выступил за создание «братского союза англоговорящих народов» и «особых отношений между Британской империей и США».
     В соответствии с основными положениями этой речи, получившими дальнейшее развитие уже как неформальная концепция, отношения в формате США - Великобритания представлялись в виде одного из трёх концентрических кругов, два других - по отдельности - символизировали отношения Британии с Содружеством (британскими колониями и доминионами) и Европой (Западной) в целом. В центре располагалась Великобритания - как свободная, не интегрированная ни в один из кругов, но являющаяся опорой всего сооружения держава. Идея о «трёх кругах» объясняла тот факт, что для уверенной в своей, как позже оказалось, мнимой мощи Великобритании нет нужды в выборе между кругами. Считалось, что внешний круг, подразумевавший отношения Лондона с Вашингтоном, наглядно демонстрировал приоритет британской внешней политики.
     Конечно, Черчилль осознавал, что грядёт сокращение британского внешнеполитического влияния, но он всё же питал иллюзию относительно сохранения за Лондоном роли оси, приводящей в движение всю конструкцию. Последующее развитие событий, однако, продемонстрировало, что в центр данной конструкции, окрашенной в антикоммунистические тона, всё же выдвинулись США, оттеснив британцев на второй план. Тем не менее данная концептуализированная идея прочно вошла в содержание отношений двух государств, по крайней мере на полтора-два десятилетия.
     Прагматизм - превыше всего?
     Британский ученый-международник с болгарскими корнями Алекс Данчев указывает, что доминирующим фактором в поддержании и развитии этих отношений всегда был жёсткий прагматизм и тех, и других. Прагматики от политики в Вашингтоне и Лондоне, продолжает А. Данчев, склонны связывать свои действия с реалистическими интерпретациями международных отношений - позиция, в соответствии с которой консолидация и укрепление их мощи формируют цель национальной внешней политики.
     В то же время директор Центра дипломатических и международных исследований университета Лейцестер Джон Дамбрелл не склонен преувеличивать «фактор прагматизма». По его мнению, именно общность культуры и сентименты помогали «особым отношениям» держаться на соответствующем уровне и в годы после окончания «холодной войны». «Ценности, идеология и убеждения, - продолжает британский ученый, - есть компоненты культуры и являются как социально сконструированными, так и относительно постоянными». Несмотря на то что Британия объективно не приемлет многие ключевые элементы в сформировавшейся американской национальной культуре, практически все специалисты-международники признают решающими в области близости обеих стран такие факторы, как общность языка, общие исторические корни и «англо»-ориентированные традиции американской элиты. В этом плане весьма примечательно утверждение британского политолога Джона Редвуда о том, что «Америка сохранила в себе Британию 18-го столетия в большей степени, нежели сама Британия». И, продолжая мысль британца, известный американский учёный Н. Уэбстер подчеркивает, что «ныне широко известные как американские вульгарные лингвистические неологизмы на самом деле - выдержанные и аутентичные примеры истинно английской речи 18-го столетия».
     Показателен и приводимый Дамбреллом в одном из исследований отрывок из «Указаний военного министерства США» от 1942 года для американских военнослужащих, взаимодействовавших в тот период со своими британскими коллегами. Так, «янки» предписывалось «соблюдать порядок и демонстрировать вежливость» при посещении скоплений местных (британских) жителей, например на футбольных матчах. Американцы ставились в известность о том, что «британские «бобби»(полицейские) никогда не спешат, но всегда найдут время для общения». Военнослужащим США напоминали, что «наш общий язык, общепринятый порядок и наши идеалы религиозной свободы привнесены из Британии, когда пилигримы высадились в Плимуте». «Учтите, - подчеркивалось в указаниях, - что вам платят больше, чем «томми» (британским военнослужащим). Не теребите рану!» «Мало того, что невежливо критиковать хозяев, так просто глупо с военной точки зрения осуждать своих союзников!»
     Британская стратегия, заключавшаяся в обеспечении постоянства союзнических связей с США с одновременной подпиткой себя надеждой на то, что и американцы навсегда останутся пробритански настроенными, срабатывала отнюдь не всегда. Самоуверенность британцев, воспринимавших себя в качестве главных продолжателей и носителей ценностей западной цивилизации, время от времени вызывала приступы глубокого раздражения не только у их «континентальных соседей», но и, что особенно повергало в недоумение Лондон, у «братьев по расе» из-за океана.
     Фактор национальной идентичности
     На американское восприятие Британии всегда оказывала влияние проблема «британской», «английской» или «англосаксонской» идентичности. Причем термин «британский/английский» в США трактовался весьма строго, в отличие от других государств, где количество выходцев с «Островов» также весьма значительно. Именно в бывших британских колониях - североамериканских штатах, изначально созданных пришельцами из Европы, и поныне существует чёткое разделение на «белые меньшинства», в том числе шотландцев, уэльсцев, ирландцев и даже отдельно североирландцев, историческая память которых отягощена преследованиями их предков по национальному и конфессиональному признакам со стороны «англичан-британцев». Да и влиятельная белая элита Америки состоит отнюдь не только из «англичан-британцев», но и потомков их «соперников» на «Островах», которые порой вносят существенные коррективы во внешнеполитический курс Вашингтона по отношению к Лондону в зависимости от политической конъюнктуры в те или иные периоды времени.
     Ситуация в настоящее время для Британии, с точки зрения прочных культурных связей с США, осложняется демографическим фактором. К 2000 году уже только один из десяти американцев отождествлял себя с британской идентичностью. На негатив этого явления указывал в своё время авторитетный американский политолог Самуэль Хандингтон, пытавшийся обратить внимание руководства США на явные признаки «эрозии фундаментальной англо-протестантской культуры» в связи с нарастающим потоком эмигрантов из стран, расово далеких не только от «англосаксонской», но и, что особенно тревожно, от европейской цивилизации.
     Упоминавшийся политолог Джон Дамбрелл в одном из своих исследований, пытаясь подвести базу под отношение британцев к американцам, приводит ёмкую характеристику известного британского писателя Грэма Грина, данную «заокеанским родственникам»: нация с юношеским задором. Другой исследователь истории США Денис Броуган подчеркивает, что «американские лидеры зачастую действуют как дети в мире политики». В своём известном труде «Изучение классической американской литературы» британский литературный деятель Дэвид Лоуренс в 1923 году наставлял своих соотечественников относительно «правильного» восприятия «американской культуры» как «культуры сопротивления». Он отмечал: «Где-то в глубине каждого американского сердца лежит сопротивление родительскому надзору со стороны Европы. И нет ни одного американца, который бы не чувствовал, что он полностью избавился от этого давления...» Британский журналист Кит Ботсфорд сравнивает типичного американца, «имеющего мало терпения, чтобы сносить неудобства и несчастья», с чувством ребёнка, «лишённого сладкого». Такова в целом подоплёка или базис, на котором строится отношение среднего британца к американцам.
     При этом, однако, в странах «на континенте» существует стойкое представление о Великобритании как о «культурном брокере» или посреднике между США и Европой в целом. По мнению задающих в этом тон французских интеллектуалов, их «британские коллеги просто коррумпированы американскими деньгами и мощью...» и что «многие британские литераторы нашли не только обширный рынок для своих творений в США, но и получили первое признание именно там».
     Джон Дамбрелл попытался систематизировать британский «негативизм» по отношению к США. C точки зрения британского ученого, его можно разделить на три вида: культурный, «левацкий» и националистический.
     Культурный в широком смысле антиамериканизм британцев принял более-менее чёткое оформление в 90-е годы прошлого века в ходе развернувшейся дискуссии относительно «британской культурной идентификации» как реакция на осуществляемую высокими темпами революцию в сфере обслуживания для обеспечения «стандартизации и качества» предоставляемых услуг. Этот процесс был связан напрямую с проникновением американской так называемой «масскультуры» во все сферы жизнедеятельности не только Великобритании, но и в глобальном масштабе.
     Второй вид «антиамериканизма» по Дамбреллу базируется на «политической левизне» определённой части британского общества. «Левацкий» антиамериканизм фокусируется на восприятии внешней политики США как империалистической, «коварном» влиянии американских спецслужб и роли Америки как вдохновителя глобальной капитализации. Причём направленность «левых атак» на США меняется вместе с политической конъюнктурой. Так, в 1950-е годы Вашингтон обвинялся в том, что взвалил на Лондон непомерные военные расходы, в 1960-е годы - в том, что посылал солдат во Вьетнам, чтобы защищать интересы «кучки богатых американцев», в 1980-е годы - в том, что при Рейгане Америка, лишившись последних свобод, превратилась в главную угрозу миру во всём мире, в 1990-е годы и особенно в «эру Буша» - в том, что в своих корыстных интересах Америка глобализирует экономику и финансы... Левые, особенно ультралевые, в Британии своим карикатурным антиамериканизмом чаще дискредитируют себя, нежели оказывают существенное влияние на позиции официального Лондона по отношению к Вашингтону. Достаточно привести пример антиамериканской кампании в Британии в 1960-е годы, когда в её центр был внедрён лозунг об отказе от кока-колы как напитка, содержащего «капиталистическую жидкость».
     Националистический антиамериканизм в британском обществе характерен скорее для его высших кругов и проистекает, как считает Дж. Дамбрелл, из романтического восприятия британским истеблишментом своей страны как мощной имперской державы.
     Глобализм диктует
     Весьма красноречивы в этом плане и данные аналитически обработанных опросов общественного мнения по обе стороны Атлантики, выявившие признаки некоторых прогрессирующих различий в менталитете населения Нового и Старого Света. Так, например, в подавляющем своём большинстве американцы якобы с большей неохотой принимают участие в общенациональных голосованиях, нежели европейцы и британцы в частности, но с особым энтузиазмом «окунаются» в «местную политику». В то время как около половины американцев регулярно посещают церковь, только 14 процентов британцев хотя бы раз делают то же самое, что даже больше, чем в таких известных религиозным рвением европейских странах, как Ирландия и Польша. Вскрыты существенные различия и по другим направлениям формирования национального характера, привычек, отношений к семейным ценностям и прочее.
     И всё же в настоящее время ни британские, ни американские политологи не склонны преувеличивать «британский негативизм» по отношению к США. И даже, наоборот, тот же Джон Дамбрелл констатирует фундаментальный и основополагающий для развития взаимоотношений факт начавшейся с 80-х годов прошлого века конвергенции моделей капитализма в США и Великобритании, отличающихся гибкими рынками труда и всё меньшим государственным вмешательством в экономику обеих стран. И в той, и в другой стране всё большая часть населения отождествляет себя со «средним классом», нежели с работниками наёмного труда. Эти и другие серьёзные сдвиги, подкреплённые экономической целесообразностью и неминуемо отражающиеся в сознании, не могут не сказываться и на аналогичном восприятии окружающей действительности. Приведём такой пример из одного популярного по обе стороны Атлантики исследования, посвящённого англо-американским отношениям. В нём, в частности, подчёркивается: «Типичный день среднего британца обычно начинается с поглощения американской пищи типа корнфлекса, произведённого «Нобиско» или «Келлос», запиваемого чашкой кофе «Максвелл-Хаус» или стаканом апельсинового сока, изготовленного во Флориде. Британец скорее всего наденет джинсы американских фирм «Ранглер» либо «Леви-Страусс». Да и семейный автомобиль британца обычно американский - «Воксхолл» или «Форд»; и даже бензин он заливает в бак одного из трёх американских гигантов - «Эссо», «Мобил» или «Тексако».
     В заключение, возвращаясь к «особости» в отношениях Вашингтона и Лондона, хотелось бы констатировать следующее. И США, и Великобритания в настоящее время представляют собой две мощные державы, исторически, культурно, в военно-политическом отношении тесно связанные между собой. Несмотря на разный «вес» в политике, особенно с утратой Лондоном былого «имперского» влияния и соответствующего статуса, нельзя не подчеркнуть тот факт, что Британия никогда не «теряла лица» и не опускалась до уровня «клиента» и тем более «вассала» своего ныне более могущественного союзника. История распорядилась таким образом, что эти два далеко не равноценных прежде всего по военному потенциалу англосаксонских государства обречены на беспрецедентно тесное взаимодействие и сотрудничество на международной арене, что должно восприниматься как непреложный «факт действительности» и учитываться при формировании внешнеполитического курса любым субъектом международных отношений.
     

---

На фото:Барак ОБАМА и Дэвид КЭМЕРОН.