на главную страницу

6 Декабря 2011 года

70 лет подвигу

Вторник

Версия для печати

Лейтенант с калининского фронта

Шамиль ХАЙРУЛЛИН, «Красная звезда».



Проживает в Астрахани 92-летний участник Великой Отечественной войны полковник в отставке Григорий Андреевич Андреев. Его фронтовой стаж равен 1.001 календарному дню. Боевое крещение Андреев получил на Калининском фронте в декабре-январе 1941-1942 годов, когда наши войска, перейдя в решительное наступление на Калининском, Ржевском и других направлениях, отбросили врага на сотни километров от Москвы. Об этих днях наших первых побед и поведал «Красной звезде» заслуженный ветеран.

     - Григорий Андреевич, ещё летом 1939 года вы работали в совхозе бухгалтером, а уже в августе 1941-го стали кадровым офицером-артиллеристом! Как стало возможно такое перевоплощение?
     - Призвали меня из родного Опочкинского района Псковской области осенью 1939-го, и прямиком в 542-й гаубичный полк, который дислоцировался в г. Канске. Парень я был по тем временам образованный (9 классов средней школы), вот комиссар полка и сагитировал меня, наводчика 152-мм гаубицы, учиться на офицера. Учёбу в Оренбургском артиллерийском училище я воспринял как почётную обязанность. Но началась война и нас, курсантов, проучившихся всего 1 год, выпустили из училища по ускоренной программе с присвоением звания лейтенант. Было это 8 августа 1941 года. Согласно назначению я прибыл на должность командира батареи 648-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 359-й стрелковой дивизии (командир Владимир Вашкевич), формирование которой проходило на станции Верещагино Пермской области. Наш дивизион был полностью укомплектован личным составом по штатам военного времени (700 человек) из числа местного населения - коми-пермяков, в основном охотников по профессии. Мы их называли «золотым фондом» за неприхотливость и снайперскую стрельбу. Положение на фронте усугублялось: немец уже находился в нескольких десятках километров от Москвы. Формирование нашего дивизиона, проходившее в спешном порядке, так и осталось незавершённым. Вместо зенитных установок нашим расчётам выдали винтовки и скомандовали: «По вагонам!» 14 ноября нас перебрасывают в Рыбинск в распоряжение командующего 28-й резервной армией. А 10 декабря дивизию направили в действующую 31-ю армию генерала В.А. Юшкевича (Калининский фронт). Высаживались из вагонов на конечной станции в пургу, сильный мороз. 15 декабря 359-я сменила 247-ю стрелковую дивизию на передовой. Нам предстояло вести боевые действия на Калининском, а затем на Ржевском направлениях.
     - Наступательный бой всегда предполагает подавление позиций противника ударами артиллерии и авиации. В каких условиях пришлось вашей дивизии начинать наступление?
     - Нам пришлось наступать на левом фланге 31-й армии. В атаку мы перешли по льду Волги в 14 часов 15 декабря после короткой огневой подготовки. Моральный дух войск был очень высок. Бойцы буквально рвались в бой. К сожалению, 924-й артиллерийский полк нашей дивизии получил орудия за сутки до начала наступления, да и то в ограниченном количестве. Наступательному порыву дивизии не способствовали также слабая оснащённость миномётами, транспортом, отсутствие должной поддержки с воздуха. И всё же мы наступали, а немцы оборонялись! Такого ещё не было...
     Вот на Западе любят говорить о том, что, дескать, гитлеровцев из-под Москвы погнал не советский боец, а «генерал мороз». Так я вам доложу, что нашим стрелковым батальонам приходилось все передвижения совершать пешком, артиллеристам по бездорожью вручную подтягивать орудия, преодолевая высокий снежный покров в условиях 30-градусного мороза. У наступавших войск условия были в разы хуже, чем у противника, закрепившегося небольшими гарнизонами в оккупированных сёлах и деревнях. То есть нас «генерал мороз» «атаковал» не меньше, чем немцев.
     Выбивать врага приходилось короткими атаками, зачастую штыковыми, или схватываться с ним врукопашную. Подразделения 9-й немецкой полевой армии превосходили нас по артиллерии, по миномётам. Кроме того, они обладали большим, чем мы, опытом ведения боевых действий. Поэтому неудивительно, что в полосе наступления 359-й противник оказывал нам упорное сопротивление. Отсюда - огромные невосполнимые и санитарные потери с нашей стороны...
     У меня на руках находится замечательная книга «Священная память Урала», написанная полковником в отставке Геннадием Ховриным (ныне покойным), который с 1941 года являлся начальником штаба 359-й стрелковой дивизии. Согласно его сведениям за время боёв с 15 декабря 1941 года по конец января 1942 года наша дивизия потеряла 60 процентов личного состава...
     - Какие задачи в дни тех боёв приходилось выполнять лично вам?
     - По воле обстоятельств с самого начала боевых действий на Калининском фронте мне пришлось временно исполнять обязанности командира отдельного зенитного артиллерийского дивизиона. Замечу, что на вооружении у нас по штату должны были находиться зенитные артиллерийские установки, которые согласно своим ТТХ могли поражать как воздушные, так и наземные цели, например лёгкие танки противника. К сожалению, на момент включения 359-й сд в состав действующей армии штатное вооружение нам так и не поступило. С началом наступательной операции дивизион использовался командованием в качестве резерва личного состава для пополнения стрелковых частей и подразделений, понёсших в боях потери. Например, после освобождения населённого пункта Цветлово из состава дивизиона в один из стрелковых полков перешли 200 человек. На подходе к станции Погорелое Городище в ходе боя за станцию Жёлудево (железнодорожное направление от Ржева к Москве) дивизия тоже понесла потери. Тогда в результате обстрела наших боевых порядков немецким бронепоездом появились убитые и раненые. В другой раз уже в один из полков дивизии из моего дивизиона перешли сразу 300 человек личного состава. Таким образом, к началу 1942 года наш 648-й дивизион практически существовал только на бумаге.
     Никогда не забуду, как в один из дней декабря 1941 года командир дивизии приказал мне спасти попавшего в окружение в районе Пушкино (30 км южнее Калинина) комиссара дивизии батальонного комиссара Сидоренко. Мне с группой бойцов удалось с боем прорваться к тяжело раненному комиссару. Но вывести его живым нам не удалось. Он умер у меня на руках. В том бою я получил пулевое ранение в кисть правой руки. На память от комиссара мне тогда остался его револьвер системы «наган» времён Гражданской войны. К сожалению, эту дорогую для меня реликвию потом пришлось сдать.
     - Участие в боях на Калининском фронте - только небольшой по времени эпизод из вашей обширной военной биографии...
     - Повоевать в 359-й дивизии мне довелось около двух месяцев. Тогда же, в феврале 1942-го, меня отозвали на учёбу. После обучения на курсах зенитной артиллерии при артиллерийской академии в октябре я был назначен на должность начальника штаба дивизиона отдельной зенитной дивизии ПВО 5-й танковой армии Юго-Западного фронта (ЮЗФ). В составе ЮЗФ участвовал в окружении армии Паулюса под Сталинградом, затем в наступлении на Донбасс. С июня 1943 года руководил штабом 1347-го полка 22-й зенитной артиллерийской дивизии 3-го Украинского фронта. Участвовал в сражении на Курской дуге, в форсировании Днепра, в освобождении Украины, Молдавии, столицы Югославии Белграда, во взятии Будапешта и Вены.
     Отмечая в эти дни 70-летие начала контрнаступления советских войск под Москвой, мы должны вспомнить поимённо всех бойцов и командиров, которые в тех нечеловечески трудных условиях ценой своей жизни остановили и погнали врага, дав тем самым мощный толчок к будущей Победе.
     

На снимках: лейтенант Григорий АНДРЕЕВ перед отправкой на передовую в октябре 1941 года; полковник в отставке Григорий Андреевич АНДРЕЕВ, 2011 год.




Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex