В пункте приёма осуждённых дежурный офицер встречает «гостей»: «Вы прибыли для отбытия наказания в 28-й отдельный дисциплинарный батальон Западного военного округа. Порядок отбытия наказания здесь определён 302-м приказом министра обороны, Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации, а также всеми уставами Вооружённых Сил РФ. Более подробно с режимом содержания вас ознакомит командир дисциплинарной роты».
     У только что прибывшего Сергея Григорьева теперь будут новые командиры и начальники, старых он не очень-то жаловал. Приговор Волгоградского гарнизонного военного суда гласит, что рядовой Григорьев «посягнул на установленный порядок подчинённости и единоначалия, регламентированный ст.ст. 34, 39 и 43 Устава внутренней службы ВС РФ, открыто и демонстративно отказался выполнить устный приказ дежурного по части...» Будучи дневальным по роте, он отказался наводить порядок в помещении. Если более конкретно – не стал мыть полы. У Сергея 232-я статья, часть 1 – двойное неисполнение приказа, 6 месяцев лишения свободы. В ближайшей перспективе даже драить туалет ему покажется удовольствием. Здесь в наряде это систематически делают те, кому раньше мешали служить «законы гор».
     В ротах осуждённых солдат и матросов, пограничников и солдат внутренних войск, чьи части дислоцированы на территории округа, сначала переоденут в камуфляжную форму единого образца. С крупными буквами на спине – «конвой». Погоны у всех только рядового состава, прошлые звания, заслуги – не в счёт. Две недели новички будут находиться в карантине. Это время пройдёт в беседах с командирами, в классах на учебных занятиях.
     Весь последующий распорядок дня не будет особо отличаться от того, к которому они привыкли в войсках. Это все-таки не тюрьма, а воинская часть, здесь не сидят, а служат. В дисбате действуют нормы общевоинских уставов, а не УПК. Здесь не сидят по камерам, здесь все на виду, в постоянном движении. Здесь никто не теряет надежды на перевоспитание однажды оступившихся.
     В дисбате, как и в других частях, почти в одни и те же часы осуществляется отбой, подъём, приём пищи, даётся немного свободного времени. Мусульмане наверняка могут обрадоваться наличию молельной комнаты. Для верующих православных на территории части построен храм. По четвергам осуждённых навещают отец Георгий и отец Владимир, а по пятницам – мулла Мансур Хазрат. Удовлетворить свои религиозные потребности верующий солдат может только при отсутствии замечаний по службе.
     Главное отличие заключается в том, что, начиная с подъёма, каждые два часа на контрольных построениях личный состав пересчитывают. Вид из окна казармы всё же будет не идеален – «в клеточку». Каждый вечер личный состав тщательно проверяется на предмет синяков и других «шишек». Это помогает своевременно выявить не только криминал, но и возможные кожные заболевания.
     Боевую учёбу, ныне весьма интенсивную в войсках, в дисбате осуждённым заменяет упорный общественно-полезный труд. В 9 часов после построения и подъёма лучшей ротой по несению суточного наряда государственного флага все отбывают на работы в промышленную зону. В цеху железобетонных изделий отливаются строительные плиты, блоки, кольца и другие полезные вещи.
     – За небольшую провинность, скажем, не «тянущую» на гауптвахту, солдата могут ненадолго лишить... рабочего места, – рассказывает заместитель командира батальона по воспитательной работе майор Александр Ильченко. – Это наказание. Хотя работа в цеху не для белоручек, каждый туда стремится попасть, лишь бы перед собой не видеть решётку.
     Вся территория дисциплинарного батальона делится на две части: постоянного и переменного состава. Военнослужащие переменного состава – это те, кто находится внутри охраняемого периметра. Постоянного – те, кто их охраняет. В роте охраны служат военнослужащие-срочники, за редким исключением – контрактники. Все офицеры пришли из войск, имеют большой опыт работы с людьми. Среди них есть немало таких, кто окончил курсы младших лейтенантов, а начинал службу по призыву тут же, в роте охраны, затем контрактником.
     Сержанты практически всё время находятся на территории переменного состава – до отбоя. Спать уходят в казарму на своей территории. Ночью за порядком следит только дежурный по роте.
     – Нелегко служить в дисбате? – спрашиваю командира отделения младшего сержанта Сергея Груздева.
     – Здесь служить ответственней, чем где-либо. Мы помогаем людям исправляться. От нас зависят их людские судьбы.
     В дисбате немало тех, кто позволял себе так называемые неуставные отношения, в просторечье именуемые «дедовщиной» или «годковщиной». Статей, по которым осуждены воины переменного состава, не так уж и много. Есть в дисбате бывшие воришки, буяны, грабители, безыдейные хулиганы и просто удивительного калибра дураки, то есть военнослужащие, совершившие преступления, не относящиеся к категории тяжких, но которые по Уголовному кодексу караются тюремным заключением сроком до двух лет. Насильников, убийц и прочих уголовников тут нет. Для них уготованы заведения иного типа.
     Среди осуждённых 42 процента занимают дагестанцы. Вспыльчивый народ, горячая кровь... Почти все они сюда направлены по статье 335 УК РФ – «Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчинённости, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряжённое с насилием».
     Максимальный срок наказания – 2 года, – говорит исполняющий обязанности командира части майор Виталий Юдаков. – Как правило, военные суды дают год. Засчитать отбытие срока наказания в дисциплинарной воинской части имеет право командующий войсками округа по представлению командира дисциплинарной воинской части. В основном все заслуживают – здесь исправляются быстро. В части возвращаются единицы. Большинство увольняется из рядов Вооружённых Сил. Если же на момент условно-досрочного освобождения выслуга составляет менее 12 месяцев, солдат отправляется в ту часть, в которой служил, если эта часть не режимная.
     Осуждённые солдаты могут подпасть под УДО (условно-досрочное освобождение) лишь в отдельных случаях. Такое надо заслужить. В зачёт идут знание воинских уставов, отличия в строевой подготовке, безукоризненная дисциплина и успехи на трудовом фронте. Если военнослужащий отбывает арест на гауптвахте, то это засчитывается в срок наказания, но такое понятие, как УДО, для него передвигается на необозримое будущее.
     Никаких отметок в военном билете у бывшего осуждённого солдата, возвращающегося домой из дисбата, о том, что он отбыл наказание, вы не увидите. Есть в нём только никому не известный номер части, по которому можно судить только о том, где он проходил службу. А вот в какой именно части, догадается только сведущий человек. Не случайно, общаясь с отбывающими наказание, я убедился, что они полны оптимизма: мечтают поступить в университет, устроиться в органы внутренних дел, найти интересную работу и т.д.
     Прибыв в единственную такого рода воинскую часть в европейском регионе страны, перед тем как достать фотокамеру, я получил краткий инструктаж о том, что можно снимать, а что нельзя. Объект ведь режимный. Вышку часового, самого часового снимать нельзя. Нельзя объектив наводить и на так называемый периметр, состоящий из двух систем охраны и контрольно-следовой полосы. Дисциплинарную часть опоясывают два ряда колючей проволоки и высокий железобетонный забор. В тёмное время суток, в условиях ограниченной видимости к охране привлекают караульных собак. Если часовой чего-то не заметит, собака голос подаст однозначно.
     Из дисбата никто не убегает, за многие годы такие случаи наперечёт. Последний имел место три года назад. Дождавшись тёмного времени суток, осуждённый попытался совершить побег. Он перелез через колючую проволоку и попал на периметр. Среднеазиатская овчарка первой обнаружила нарушителя. Предупредительный выстрел часового не остановил беглеца. В результате тот получил сквозные ранения в обе ноги и 16 укусов собаки. К солдату проявили снисхождение – зачли время его пребывания в госпиталях и уволили.
     – К нам обращаются командиры многих частей, – рассказывает далее майор Юдаков, – с просьбой об экскурсии в дисциплинарный батальон. Мы, конечно, никому не отказываем. Посмотрев тут на всё, побеседовав с осуждёнными, многие дают себе зарок не нарушать дисциплину.
     На мой вопрос, насколько отличается служба в дисбате от той, которую он проходил в войсках, рядовой Егор Смирнов всю разницу уместил в одном понятии – это отношение к общевоинским уставам. Здесь все их предписания выполняются беспрекословно, о них не забывают ни на минуту. «Это тяжело, но терпимо», – говорит осуждённый.
     Он прослужил в своей части 7 месяцев, был командиром отделения. 27 апреля этого года младший сержант Смирнов был бы уже дома. Но позволил себе ударить военнослужащего младшего призыва. Как Егор сам объясняет свой поступок, ему захотелось утвердить свой авторитет и таким способом. А затем «разбор полётов» продолжался четыре месяца.
     Егору в дисбате служить еще 8 месяцев. Считает, что это немного, искренне рад, что ему предоставили шанс исправиться в условиях военной службы и не пришлось отбывать срок на тюремных нарах. Очень надеется, что не придётся дослуживать в части, что уедет домой, в Санкт-Петербург, – пора готовиться к экзаменам в университет МЧС. Недавно он написал родителям, рассказал всю правду о том, что произошло с ним. Упомянул, что разрешены свидания с ближайшими родственниками и к нему можно приехать.
     – Самое сложное здесь – быть постоянно дисциплинированным, – говорит рядовой переменного состава Левин Антон, – а во всём остальном, как и в обычной части.
     Левин осуждён по статье 337 – «Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершённые военнослужащим, проходящим военную службу по призыву».
     В части недалеко от подмосковной Балашихи, считает, нёс службу нормально. Однажды позвонил домой и узнал, что там большие семейные проблемы. Отбыл в отпуск по семейным обстоятельствам и задержался на... полгода. Его искали. После того как надоело постоянно прятаться и ночевать у друзей, явился с повинной в милицию. Та проинформировала военкомат... Антон здесь уже 5 месяцев, осталось еще тринадцать. Дома двадцатилетнего парня ждут жена и двое детей.
     ...Никакого трагизма в жизни 28-го отдельного дисциплинарного батальона мой фотообъектив так и не усмотрел (другим в назидание). Даже на лицах осуждённых солдат поселилось какое-то стойкое спокойствие. На каждом шагу удивляли тотальная чистота, сплошная занятость. Конечно, 8 часов трудотерапии, 8 часов изучения уставов, строевой и физической подготовки, передвижение строго в рамках периметра бегом или строевым шагом, проверки, построения, неукоснительное выполнение распорядка дня выдержать нелегко. Не стоит, говорят осуждённые «экскурсантам» из соседних частей, сюда попадать. Да только прозрение к иным приходит слишком поздно, уже за колючей проволокой.