Курсанту Петру Дорофееву в самую пору выступать в передаче «Минута славы» или, скажем, на «Евровидении». Там бы он «зажёг» всех со стратегическим размахом: с его слухом даже автомат Калашникова, наверное, может стать музыкальным инструментом. И чего только нет в арсенале курсанта-оркестра: духовые, струнные, ударные, клавишные... Он меломан. Сыграет всё, что хотите: от концерта Моцарта до армейской строевой. Пётр ещё поёт и танцует. Его коронный номер - танго с трубой. А ещё Дорофеев пишет песни, которые тут же становятся курсантскими хитами. Однако он за эстрадными звёздами не гонится, его интересуют другие. Те, которые на погонах.
     Впрочем, Пётр знает не понаслышке, что такое большая сцена. Ему аплодировали стоя, скандируя на бис, и в Австрии, и в Германии, и в Швейцарии, и в Турции... Правда, пока это были не сольные номера. Выступал он со сверстниками по московскому военно-музыкальному училищу на многих международных фестивалях.
     Перед ним были распахнуты двери военной консерватории, мог бы пойти туда без экзаменов. Поэтому представьте себе, каким было удивление однокашников, когда он вдруг решил поступить в Военную академию РВСН им. Петра Великого. «Как же ты будешь учиться в техническом вузе? - недоумевали они. - Смотри, не сломай интеграл, не споткнись на параболе...» Теорему Ферма по нотам не разложишь, подшучивали друзья.
     - Поначалу у меня были проблемы, - признаётся курсант Дорофеев, - точные науки давались с трудом. Все эти интегралы и производные... Некоторые преподаватели шли навстречу, помогали. Другие не понимали, приходилось во всё вникать самому. Нахватал в первые сессии хвостов. А затем потихонечку стал навёрстывать.
     И всё же только два-три семестра понадобилось ему, чтобы из троечников выбиться в отличники. Как говорится, с последним рядом долго не тяни...
     - Зубрилой никогда не был, - продолжает он, - но прошлую сессию закрыл на одни пятёрки.
     Впрочем, и на музыкальном поприще курсант-оркестр прежде звёзд с неба не хватал.
     - Сложнее всего мне давалась валторна, - не скрывает былых переживаний курсант Дорофеев, - её ещё называют духовой скрипкой. По-моему, это самый сложный духовой инструмент. Просто столько я с валторной намучился, что и вспоминать не хочется... Всё дело в том, что в музыкальной школе учился играть на домре. В суворовском пришлось всё начинать с нуля. Самое сложное - постановка аппарата на мундштук, мышцы губные надо было качать.
     Он тужился и потел, вдыхая жизнь в узкое латунное горлышко строптивой валторны, но она лишь мычала в ответ. Он даже пожалел, что предпочёл её барабану.
     - Глуп был, молод, - улыбается Пётр, - меньше бы мороки было...
     Однако ретироваться из рядов трубачей не решился: не солидно это, да и товарищи не поймут. Тем более что они не оставляли горе-музыканта один на один с его бедой, проводя для него по вечерам мастер-класс. Два месяца упорных занятий, и он нагнал своих наставников.
     - Я и сам не заметил, как научился играть на родственных валторне инструментах - трубе, баритоне, теноре...
     Они как-то сами оживали в его руках. С тех пор он всё схватывал на лету, за что бы ни брался: альт, саксофон, кларнет, фортепиано, гитара, барабан...
     Кстати, ему трижды довелось открывать парад на Красной площади в роте барабанщиков. Об этом курсант Дорофеев рассказывает куда более восторженно, чем о заграничных гастролях. Некоторые турне навевают на него прозаические воспоминания.
     - Помню, прямо перед самым выпуском мы открывали в Стамбуле памятник русским солдатам. Играли на площадях. Жара стояла страшная, а мы в чёрной уставной форме. Туфли кожаные ноги обжигают. Чтобы остудить, заливали в них воду. Кто-то даже в обморок упал...
     Иное дело концерт в Швейцарии, когда воспитанники московского военно-музыкального училища, сыгравшие «Прощание славянки», утёрли нос профессиональным военным музыкантам со всего мира.
     - Нам по-русски кричали «ещё-ещё-ещё», вызывали на бис. Только нам аплодировали стоя.
     Вдохновлённые этим успехом, сокурсники пошли в военную консерваторию. Пётр все же рискнул и своего добился не только в музыке. Теперь никто из них не крутит пальцем у виска, а некоторые даже завидуют ему.
     - Я знал, что в армии назревают реформы. Потому-то и выбрал один из самых престижных вузов России. Ни разу не пожалел о своём решении. А музыка - она для души.
     Впрочем, для души он всё чаще и чаще пишет стихи, которые исполняет потом под гитару. Сокурсники сразу же разучивают их наизусть. Почти вся рота затягивает вслед за ним его песню «Нас ласкали приклады»... Однако к бардам он себя не относит, и о большой сцене больше не мечтает. И всё же редкий концерт в академии стратегических ракетчиков проходит без Петра Дорофеева.