После распада СССР Вашингтон к середине 1990-х годов окончательно перестроил своё военно-политическое мышление, осознав, что США являются отныне единственной супердержавой в ситуации «неопределённого будущего». Новая национальная военная стратегия США, принятая в сентябре 1997 года (в первый год второго срока президента Билла Клинтона), получила название «Стратегия формирования обстановки, реагирования на кризисы, подготовки к неопределённому будущему». Для достижения стратегических национальных целей, указывалось в документе, США требуются вооружённые силы, способные выполнить три комплекса задач:
     - формирование благоприятной международной обстановки посредством сдерживания устрашением;
     - реагирование на весь спектр кризисов - от оказания гуманитарной помощи до ведения крупномасштабной войны (двух войн одновременно или в перекрывающей друг друга последовательности);
     - постоянная подготовка к неопределённому будущему (поддержание военного превосходства, достаточного уровня финансирования, проведение модернизации вооружения и военной техники на основе достижений научно-технической революции).
     Главным пунктом во взглядах Белого дома и Пентагона на применение вооружённых сил стала ориентация прежде всего на ограниченные (локальные или региональные) войны в различных районах мира.
     В том же 1997 году впервые был принят «Четырёхлетний обзор оборонной политики», который представлял собой примерный план важнейших реформ в военной сфере. Разработка этого обзора была осуществлена в соответствии с выводами специальной комиссии, созданной в 1994 году. Члены комиссии сочли целесообразным рекомендовать председателю Объединённого комитета начальников штабов (ОКНШ) каждые четыре года пересматривать стратегические цели вооружённых сил. И этого правила американские военные стали придерживаться, несмотря на «пересменку» демократов и республиканцев в Белом доме.
     В «Четырёхлетнем обзоре» 1997 года рассматривалась возможность поддержания военного превосходства США над существующими и предполагаемыми в будущем соперниками. Учитывалась возможность появления «равного соперника» (peer nation), т.е. ещё одной сверхдержавы, с которой США пришлось бы конкурировать. Такой противник, по расчётам Пентагона, мог сформироваться не раньше 2015 года, а в качестве наиболее вероятного кандидата называлась КНР.
     Пентагон ориентировался по-прежнему на действия за пределами США. Как заявлял в 1997 году министр обороны Уильям Коэн, «мы просто не можем позволить себе вернуться только к континентальной политике США, завернуться в континентальный кокон и смотреть на мир только через Си-эн-эн».
     В «Обзоре» отмечалась важность поддержания способности реагировать на весь спектр угроз. Особо выделялись боевые действия низкой интенсивности (Small-Scale Contingency). К этим действиям были отнесены миротворческие операции, нанесение авиаударов, установление бесполётных зон, морская блокада, эвакуация мирного населения.
     Не исключалось и ведение крупных войн. США должны были поддерживать свой военный потенциал на таком уровне, чтобы иметь возможность вести одновременно две такие войны самостоятельно, хотя наиболее желаемым вариантом являлось участие союзников. Способность вести две войны являлась, согласно обзору, одним из признаков супердержавы.
     К числу документов, разработанных в США в бытность президентом Билла Клинтона, следует также отнести план «Единая перспектива-2010», разработанный ОКНШ для всех видов вооружённых сил в 1996 году, и «Единая перспектива-2020» (2000 г.).
     В этих документах особо выделялся такой фактор, как «революция в военном деле», под которой понималось массированное использование высокоточного оружия, сетецентрических систем управления и новых средств связи. Не случайно в качестве одного из приоритетов была выбрана концепция «сетецентрической войны», которая с этого времени стала одной из ключевых в строительстве вооружённых сил. Одним из её основных авторов стал вице-адмирал Артур Себровски.
     Эта концепция предполагала не только развёртывание цифровых сетей с целью обеспечения вертикальной и горизонтальной интеграции всех участников операции, но и изменение тактики действий формирований с рассредоточенными боевыми порядками, оптимизацию способов разведывательной деятельности, упрощение процедур согласования и координации огневого поражения, а также некоторое нивелирование разграничения средств по звеньям управления.
     Наглядным примером реализации новых подходов в военной сфере явились боевые действия против Югославии в 1999 году. Уже после их окончания, в декабре 1999 года, появился доклад под названием «Стратегия национальной безопасности США для нового столетия» (известный как «стратегия Клинтона»). В документе были изложены оценки влияния глобализации на безопасность США и выводы из анализа опыта войны на Балканах.
     Среди основных угроз безопасности США были выделены:
     - региональные - они исходили от государств, которые могли угрожать американским интересам, а также региональной и глобальной стабильности;
     - трансграничные угрозы - к ним относились исходящие от негосударственных акторов (террористические группировки, организованная преступность, наркоторговцы, торговцы оружием);
     - распространение опасных технологий (методов получения оружия массового поражения);
     - существование «несостоявшихся государств» (failed states), которые способствуют распространению нестабильности за своими границами;
     - деятельность иностранных разведок;
     - угрозы, связанные с экологией и здравоохранением.
     

     «С окончанием военных действий в Ираке и Афганистане мы можем позволить себе сократить численность сухопутных войск. Мы продолжим избавляться от устаревших систем времён «холодной войны», чтобы освободить средства для развития направлений, необходимых нам в будущем, в том числе разведки, борьбы с терроризмом и оружием массового уничтожения, а также для возможности работать в той среде, куда нас пытаются не допустить наши противники».
     Президент США Барак Обама.
     5 января 2012 г.
     

     Большинство угроз национальной безопасности США, как видим, исходило, по оценке Белого дома, не от традиционных вооружённых сил зарубежных государств, а появилось после наступления эпохи глобализации. При этом постулировалось, что Соединённым Штатам необходимо «действовать за границей, если они хотят быть в безопасности дома».
     Одновременно с принятием «стратегии Клинтона» в ОКНШ началась работа над новым вариантом «Четырёхлетнего обзора оборонной политики», который был представлен общественности 30 сентября 2001 года уже при новой, республиканской, администрации вскоре после трагических событий 11 сентября. Этот «Обзор» постулировал, что американские войска должны быть реформированы для обретения способности противостоять асимметричным угрозам. В качестве приоритетов оборонной политики были, в частности, названы защита национальной территории и противостояние асимметричным угрозам.
     В качестве параметров для определения оптимального состава и численности вооружённых сил были выбраны четыре задачи, к решению которых вооружённые силы США должны были быть способны:
     - защита территории США;
     - сдерживание агрессии и принуждение к миру в особо важных регионах;
     - быстрое прекращение агрессии в нескольких одновременно идущих конфликтах, при этом за президентом было оставлено право принятия решения о решительном достижении победы в одном из них, включая смену режима или оккупацию той или иной страны;
     - проведение ограниченного числа длительных операций меньшего масштаба (smaller-scale contingency operations).
     В «Обзоре» отмечалось, что в будущем сдерживание будет опираться на способность США размещать и быстро перебрасывать экспедиционные силы по всему миру. Поэтому одной из главных задач называлось создание таких сил передового присутствия, которые могли бы вести боевые действия самостоятельно, получая лишь незначительные подкрепления.
     В развитие этих идей в речи нового президента (Буша-младшего) в Вест-Пойнте 1 июня 2002 года было заявлено о возможности осуществления «оборонительной интервенции и упреждающего удара» как средства защиты американских интересов. Допустимым признавалось применение ядерных боезарядов - например, для уничтожения объектов биологического оружия на территории недружественных стран. Вести боевые действия предполагалось посредством внезапных воздушных налётов даже в отсутствие официального состояния войны между США и странами - объектами нападения и без их предварительного уведомления.
     В конце 2002 года республиканской администрацией была принята «Стратегия национальной безопасности», которая исходила из того, что для США угроза исходит не от технологически развитых и экономически мощных государств, а от негосударственных акторов и «государств-изгоев», к числу которых были отнесены Иран, КНДР и Ирак. В то же время США подтверждали, что они не допустят достижения ни одной иностранной державой паритета с американским военным потенциалом.
     В качестве одной из ключевых стратегий достижения американского превосходства называлась концепция «преемптивных ударов» (preemptive strike). В ней разделялись понятия «preemptive strike» (упреждающие удары по изготовившемуся к агрессии противнику) и «preventive strike» (превентивные удары по противнику, представляющему потенциальную угрозу).
     Упреждающие удары наносятся тогда, когда противник сам готовится атаковать США. В связи с этим промедление с нападением на него не только опасно, но и бессмысленно, так как угроза со стороны врага никуда не исчезает. Превентивные удары наносятся по противнику, который пока не представляет ничего страшного для безопасности Соединённых Штатов, но от которого в дальнейшем может исходить угроза. Это касается ситуаций, когда военный баланс в регионе начинает изменяться таким образом, что США могут потерять лидерство в каком-либо аспекте.
     Американцы стали выделять три стадии действий по отношению к возможным угрозам для США: «отговаривание» или разубеждение, что подразумевает использование дипломатических мер; сдерживание в классическом смысле; «предварение». Однако не было чётко определено, где проходят границы, на которых дипломатическое разубеждение сменяется военно-политическим сдерживанием, и когда США считают себя вправе прибегнуть к «предварению».
     Таким образом, «Стратегия национальной безопасности» 2002 года допускала использование вооружённых сил против государства, которое начинает демонстрировать способность к обретению равного с США военного потенциала или лидерства в том или ином регионе. Согласно этой логике к концу 2010-х годов в число потенциальных противников США гипотетически могли попасть Китай (потенциально способен достичь военного паритета с США), Российская Федерация (восстанавливает военно-технологический паритет с США, проявляет себя как лидер на постсоветском пространстве) и даже Бразилия (двигается в сторону доминирования в Латинской Америке, технологически способна обрести ядерное оружие).
     С приходом Буша-младшего в Белый дом речь пошла о «трансформации» вооружённых сил. Новый глава государства упомянул этот термин уже в своей первой речи в качестве кандидата на пост президента США в сентябре 1999 года. С началом работы новой администрации в январе 2001 года «трансформация» вошла в понятийный аппарат сотрудников Пентагона. Под ней понималось использование в строительстве вооружённых сил новых результатов революции в военном деле, позволяющих выигрывать войны быстро и при минимальных людских потерях.