Объективные тенденции интернационализации хозяйственной жизни и связанного с ней развертывания процесса глобализации превращают мировую экономику в органичное целое и в силу этого требуют общего управления из единого центра. Последнее не осталось без внимания сильных мира сего. И объективный процесс порой стал не только форсироваться отдельными субъектами мирового рынка, но и превращаться ими в форму международного управляемого проекта.
     Поэтому правильнее было бы говорить о глобализации как международном проекте. Речь идет о совокупности действий международного характера, осуществляемых транснациональными корпорациями (ТНК) и основными странами их базирования (США, страны Западной Европы) по укреплению своих позиций на планете в условиях «однополярного» мира. Трагическое (для России) поражение Советского Союза в «холодной войне» создало предпосылки быстрого развертывания вышеуказанного международного проекта в форме «нового мирового порядка», призванного закрепить и упрочить возникшие в результате развала СССР конкурентные преимущества США как мирового лидера и их ближайших союзников (стран «семерки») на длительный период.
     В настоящее время сложилась мощная международная opгструктура по продвижению этого доминирующего глобального проекта. Фактически эта структура, некий «глобальный клуб», отражает интересы руководства ведущих экономически развитых стран и крупных транснациональных корпораций и оказывает сильное влияние на характер происходящих в мире событий, во многом предопределяя кажущиеся внешне объективными тенденции, формируя контуры современной и будущей мировой экономики. Концентрация транснационального капитала и производства (ТНК сегодня контролируют более половины оборота мировой торговли и финансов, наиболее прибыльные отрасли экономики разных стран) достигла качественно нового уровня, что позволяет говорить о становлении нового мирового порядка как новой реалии нашего мира.
     Доминирование ядра мировой экономической системы закрепляется политически - путем установления международным финансовым капиталом, транснациональными корпорациями и международными организациями внешнего контроля над институтами государственной власти тех или иных периферийных стран и при необходимости их последующего демонтажа, замены международными институтами, руководствующимися международным правом, а не национальным законодательством.
     По своей сути реализуемый ныне проект «однополярной глобализации» представляет собой некую новую эпоху колониальных завоеваний, новую форму передела мира, прикрываемую псевдодемократической фразеологией. Можно даже утверждать, что глобализация - это процесс захвата мировой политической власти транснациональной финансовой олигархией и связанной с ней международной бюрократией.
     * * *
     В эпоху глобализации в центре американской внешней политики – вопрос о нефти. Транснациональные нефтяные корпорации США и выражающее их интересы американское правительство стремятся контролировать не только добычу, но и все пути транспортировки огромных запасов нефти и газа, в том числе из постсоветской Центральной Азии. Глядя на географическую карту, нельзя не отметить регионы, имевшие несчастье оказаться на западном пути транспортировки нефти: Ирак, Чечня, Грузия, Курдистан, а также Югославия и Македония. И в каждом случае - война. Многие «непонятные» войны оказываются на деле войнами за «черное золото».
     Однако правильно было бы при этом отметить, что нефть не является конечной целью Соединенных Штатов. Нефть - это не только обогащение, но и оружие, возможность давления и шантажа. Как писал бельгийский исследователь Мишель Коллон в книге «НЕФТЬ, PR, ВОЙНА. Глобальный контроль над ресурсами планеты»: «Кто хочет управлять миром, должен контролировать нефть. Всю нефть. Где бы она ни была».
     Для нынешней американской администрации ключевыми являются две стратегические взаимосвязанные проблемы - роль и курс доллара, а также доступ и контроль за нефтяными ресурсами планеты. Обе они настолько тесно переплетены, что одну нельзя рассматривать в отрыве от другой - ведь неспроста главной энергетической валютой мира сегодня является нефтедоллар. Нефть жизненно важна для США, но и доллар — не менее, а может быть и более. Сотрудник университета Восточного побережья (East Сoast University) в США Вильям Кларк в своем эссе «Истинные причины войны в Ираке. Доллар против евро, или гегемония американской валюты» пишет: «Если страны ОПЕК перейдут на расчеты в евро, это заставит все государства, потребляющие нефть, избавляться от своих резервных фондов, хранимых в долларах, заменяя их европейской валютой. Результатом станут падение доллара на 20 — 40 проц., резкий рост инфляции в США и в итоге — мировой экономический кризис».
     Недавнее появление новой валюты - евро реально превратилось в угрозу для экономической гегемонии США. Факты и тенденции последнего времени говорят о том, что переход от доллара к евро в качестве платежного средства при сделках с энергоресурсами уже не за горами. А это представляет крайне серьезную опасность для США. Поэтому появление евро с его потенцией стать расчетной валютой за нефть вызвало крайне сильное раздражение США и соответствующую реакцию, выразившуюся в занижении курса доллара по отношению к евро, что в свою очередь снизило конкурентоспособность европейских товаров и нанесло соответствующий удар «под дых» европейской экономике.
     Следует напомнить, что в реальности сегодня мировая торговля превратилась в своеобразную игру, в которой США «производят» доллары, а остальной мир производит различные товары и услуги, которые покупаются на эти доллары. Национальные экономики работают на приобретение большего количества долларов, чтобы обслуживать свои внешние долги (которые опять же номинированы в долларах) и создать внутренние долларовые резервы, необходимые для поддержания курса своих национальных валют. Такое положение дел постоянно работает на укрепление доллара и создает, по выражению Д. Сороса, «большой имперский круг» американской валюты и американской политики, заставляя национальные центральные банки все время увеличивать свои долларовые резервы, тем самым вновь усиливая позиции доллара. Такой феномен, известный как «глобализация доллара», существует в силу того, что цены на основные экспортные товары и продукты традиционно устанавливают в долларах (нефть, золото, зерно и т.д.)...
     Оторвавшийся в 1971 году от золотого стандарта Бреттон-Вудской системы, бумажно-электронный доллар вырос в грозящую обвалом искусственную пирамиду. Как всеобщая мера стоимости, за которой не осталось достаточного натурального эквивалента внутри самих США, доллар ныне стал почти монопольно исчислять стоимость массы товаров мировой торговли, среди которых монопольное право на формирование цен на нефть. А поскольку нефть есть основной товар этой торговли, то количество продаваемой на мировых рынках нефти с ценой в долларах США во многом гарантирует обеспечение доллара, а с ним обеспечивает и относительную стабильность всей нынешней мировой экономики.
     США единолично потребляют ныне один миллиард тонн нефти в год, а все остальные страны потребляют еще три миллиарда тонн. Поэтому именно за США как за главным консолидированным потребителем остается решающее слово на глобальном рынке нефти. Кто платит, тот и заказывает музыку.
     В торговле нефтью никакого «свободного рынка» нет. Мировой рынок нефти – это жестко регулируемый процесс: деньги – товар – деньги с прибылью. А в качестве механизма регулирования придуманы вроде бы свободные торги на трех биржах: в Сингапуре, Лондоне и Нью-Йорке. Как известно, новый день начинается на востоке, и торги нового дня начинаются в азиатском Сингапуре, через 8 часов эстафету торгов этого дня принимает европейский Лондон, а еще через 8 часов завершающую точку в котировке мировой цены на нефть всегда ставят в американском Нью-Йорке. То есть если Европа цену опускает, то Америка ее всегда может приподнять и наоборот, а в Азии всегда приходится начинать заново с американского уровня. Но поскольку на всех трех биржах торгуются одни и те же основные фигуранты – транснациональные корпорации (в подавляющем большинстве американские), то именно их желания и определяют цену на нефть.
     Так как основным потребителем нефти являются США, то вовсе не конкуренция между ТНК, а их банальный сговор в интересах постоянной и гарантированной выгоды управляет торгами. Ведь на рынке, хотя цену и назначает продавец, но сам-то рынок возможен только благодаря покупателю. А тут еще и цена на рынке всем продавцам навязана в «фантиках» главного покупателя. Вот так цена на нефть в долларах США, манипулируемая из США же, через моря и океаны, через сухопутные государственные границы исподволь интегрирует под единый порядок платежей экономическую, а вместе с ней политическую и общественную жизнь всех стран современного мира. Этот процесс сведения разнообразного к единому и можно назвать энергетической (нефтяной) составляющей американской глобализации.
     * * *
     Глобализм в энергетическом секторе в последние годы стал неизбежно проявляться в «гигантизме», то есть резком увеличении размеров ведущих мировых нефтяных компаний (в первую очередь, американских) путем объединений и поглощений. В конце ХХ и начале нынешнего века произошло слияние ведущих нефтяных компаний мира. В США не осталось ни одной крупной компании, которая в своем названии не имела бы имен слившихся фирм, например, ExxonMobil, BP Amoco, ChevronTexaco, ConocoPhillips.
     В 1998 году транснациональный гигант British Petroleum PLC (BP) приобрел Amoco Corp. – компанию, доминирующую на нефтяном североамериканском рынке, но имевшую незначительные позиции на международном. В свою очередь, все слабые стороны BP оказались сильными сторонами Amoco (удобрения, маркетинг, американский и канадский природный газ и т.д.). Сумма сделки – 48 млрд. долл. Это была крупнейшая индустриальная сделка в истории на тот момент, в результате которой образовался энергетический конгломерат BP Amoco PLC с рыночным весом в 144 млрд. долл.
     Мегаслияние Exxon и Mobil – двух американских нефтяных компаний произошло также в 1998 году. Результатом стало появление крупнейшей в мире компании — нефтепроизводителя, на которую приходится 22 проц. мирового рынка. Сделка оценивается в 81 млрд. долл.
     В 2000–2001 годах произошло объединение двух лидеров мировой нефтяной отрасли – Chevron Co. и Texaco Inc. Поглощение Texaco обошлось Chevron в 36 млрд. долл. Образовавшийся в результате слияния гигант ChevronTexaco Co., стоимость которого оценивается примерно в 100 млрд. долл. (с запасами нефти в 11,2 млрд. баррелей, активами в 77 млрд. долл. и инфраструктурой, охватывающей весь мировой рынок), занял четвертое место на рынке после ExxonMobil, Shell и BP Amoco.
     Среди европейских аналогов следует выделить слияние нефтяных компаний Total Fina и Elf Aquitaine. Объединенная компания работает на рынке под брэндом Total Fina Elf S.A. Стоимость сделки – 54 млрд. долл., слияние завершено в феврале 2000 года.
     Сегодня одна лишь суммарная капитализация десяти крупнейших мировых нефтяных ТНК (реально американских) превышает 800 млрд. долл. И это, бесспорно, позволяет им использовать этот колоссальный экономический ресурс как в глобальных экономических, так и в политических целях, в том числе посредством национальных правительств.
     * * *
     Мировые нефтяные ТНК не оставили без внимания и Россию с ее огромными богатейшими сырьевыми ресурсами, и в первую очередь нефтью и газом. При этом особый акцент делается на добычу нефти, а не на переработку и розничную реализацию. Ведь основная масса нефтеперерабывающих заводов расположена на контролируемых ТНК территориях западных стран, где осуществляется основной сбыт производимой продукции.
     При этом с национальными интересами нашей страны, простирающимися в силу особенностей географического положения нынешней Российской Федерации на постсоветское пространство, «глобальный клуб» особенно считаться не склонен.